Узница Саласпилса: «Охранники топили детей в выгребной яме»
Евгения Васильевна Горбунова, русская жительница Латвийской ССР. Была отправлена в Саласпилс вместе со всей семьёй (и другими жителями её деревни) в октябре 1943 года в возрасте семи лет, и пробыла там шесть месяцев. Сейчас проживает в Риге.
- Мы на хуторе жили. Говорят, что у нашего соседа два сына в партизаны ушли. После этого явились к нам два человека с оружием, приказывают – берите тёплые вещи, мы вас выселяем, вы немцам не донесли, что эти двое хотят «бандитами» стать. Бабушку мою взяли, папу, маму и пять детей. И всех на нашей улице, шесть семей увезли в Саласпилс. Запихали в такие вагоны, что дрова возят. Заходим в вагон, сесть негде, так много людей набили. Едем, дети плачут. Приезжаем в Саласпилс. Выгоняют наружу, там немцы с винтовками, с собаками. На площадь согнали, стали группами отводить в бараки, и заселять. Я на третий этаж нар залезла. Месяцев шесть меня в концлагере держали.
- Кровь немцы брали у вас?
- Да, брали, и я потом заболела сильно. Положили в лагерный лазарет, но не лечили. Медсестра подойдет, посмотрит, и всё. Суп давали из одной воды, хлеба кусочек. Дети страшно кричали. У меня ноги отказали. Стали русские подходить к Латвии, немцы сказали – больных детей из Саласпилса, если осталась родня, можно забрать. Крёстный, приехал, меня и сестру забрал. Я несколько недель встать на ноги не могла, тощая, как скелет. Папу и маму угнали в Германию на работу, и мама погибла там. Бабушка умерла в самом Саласпилсе: за бараками вырыли яму, её и двадцать человек бросили туда и закопали. Убивали нас там, мучили. Сиди в бараке, веди себя тихо, не плачь. Брали кровь со всех детей, им же солдатам переливать надо, с фронта раненых везли. Даже в туалете дети гибли. Дыру выкопали, доски положили. Сходил ребёнок, встал, не понравилось что-то охраннику, ударит его, тот в яму полетит. И захлёбывался, многие не выбирались.
- Как вы относитесь к словам политиков Латвии, что это «воспитательный лагерь»?
- Господи, да это даже произносить страшно. Саласпилс мне долго после снился.
Дальше Евгения Васильевна продолжать не смогла, и попросила не записывать видео с ней. Она сказала, что два дня проплакала перед интервью, перенервничала. Два года назад Горбунова перенесла инсульт, и слова ей даются тяжело. На встречу она пришла с дочерью. Дочь передаёт её воспоминания, как её мать своими глазами в Саласпилсе видела – «Один ребёнок упал, когда детей гнали по полю. Он не мог подняться, и охранник наступил ему на голову сапогом, и раздавил». Евгения Васильевна забирает с собой сахар со стола (мы общаемся в кафе). Дочь извиняется – после концлагеря мать не может допускать, чтобы пропадали продукты, ей кажется, что будет голод. Поэтому, моё третье (и последнее на данный момент) интервью с очередной узницей Саласпилса вышло совсем короткое. Однако, это воспоминания живого человека. Узники, пережившие концлагеря, уже не все в хорошем состоянии здоровья, и память уходит от них. Вот почему так важно успеть поговорить с этими людьми, пока не покинули нас.
Кстати, сейчас в живых осталось больше бывших членов СС, чем узников нацистских концлагерей, которых они годами пытали и убивали. Просто знайте это.
Узница Саласпилса: «Охранники топили детей в выгребной яме»
Евгения Васильевна Горбунова, русская жительница Латвийской ССР. Была отправлена в Саласпилс вместе со всей семьёй (и другими жителями её деревни) в октябре 1943 года в возрасте семи лет, и пробыла там шесть месяцев. Сейчас проживает в Риге.
- Мы на хуторе жили. Говорят, что у нашего соседа два сына в партизаны ушли. После этого явились к нам два человека с оружием, приказывают – берите тёплые вещи, мы вас выселяем, вы немцам не донесли, что эти двое хотят «бандитами» стать. Бабушку мою взяли, папу, маму и пять детей. И всех на нашей улице, шесть семей увезли в Саласпилс. Запихали в такие вагоны, что дрова возят. Заходим в вагон, сесть негде, так много людей набили. Едем, дети плачут. Приезжаем в Саласпилс. Выгоняют наружу, там немцы с винтовками, с собаками. На площадь согнали, стали группами отводить в бараки, и заселять. Я на третий этаж нар залезла. Месяцев шесть меня в концлагере держали.
- Кровь немцы брали у вас?
- Да, брали, и я потом заболела сильно. Положили в лагерный лазарет, но не лечили. Медсестра подойдет, посмотрит, и всё. Суп давали из одной воды, хлеба кусочек. Дети страшно кричали. У меня ноги отказали. Стали русские подходить к Латвии, немцы сказали – больных детей из Саласпилса, если осталась родня, можно забрать. Крёстный, приехал, меня и сестру забрал. Я несколько недель встать на ноги не могла, тощая, как скелет. Папу и маму угнали в Германию на работу, и мама погибла там. Бабушка умерла в самом Саласпилсе: за бараками вырыли яму, её и двадцать человек бросили туда и закопали. Убивали нас там, мучили. Сиди в бараке, веди себя тихо, не плачь. Брали кровь со всех детей, им же солдатам переливать надо, с фронта раненых везли. Даже в туалете дети гибли. Дыру выкопали, доски положили. Сходил ребёнок, встал, не понравилось что-то охраннику, ударит его, тот в яму полетит. И захлёбывался, многие не выбирались.
- Как вы относитесь к словам политиков Латвии, что это «воспитательный лагерь»?
- Господи, да это даже произносить страшно. Саласпилс мне долго после снился.
Дальше Евгения Васильевна продолжать не смогла, и попросила не записывать видео с ней. Она сказала, что два дня проплакала перед интервью, перенервничала. Два года назад Горбунова перенесла инсульт, и слова ей даются тяжело. На встречу она пришла с дочерью. Дочь передаёт её воспоминания, как её мать своими глазами в Саласпилсе видела – «Один ребёнок упал, когда детей гнали по полю. Он не мог подняться, и охранник наступил ему на голову сапогом, и раздавил». Евгения Васильевна забирает с собой сахар со стола (мы общаемся в кафе). Дочь извиняется – после концлагеря мать не может допускать, чтобы пропадали продукты, ей кажется, что будет голод. Поэтому, моё третье (и последнее на данный момент) интервью с очередной узницей Саласпилса вышло совсем короткое. Однако, это воспоминания живого человека. Узники, пережившие концлагеря, уже не все в хорошем состоянии здоровья, и память уходит от них. Вот почему так важно успеть поговорить с этими людьми, пока не покинули нас.
Кстати, сейчас в живых осталось больше бывших членов СС, чем узников нацистских концлагерей, которых они годами пытали и убивали. Просто знайте это.
However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from in
