У многих народов существуют свои протоколы и процедуры по менеджменту наследия, его передаче и уходу за материальными объектами. В чем отличие европейской академической музеологии (и кураторской практики) от индигенной в контексте хранения предметов, ухода за ними и предъявления коллекций? Могут ли эти два подхода сосуществовать, не нарушая, с одной стороны, международные стандарты музейной работы, а, с другой, протоколы индигенных сообществ?
На примере опыта работы четырех музеев и центров наследия, которым был посвящен предыдущий материал, мы опишем конкретные кейсы, как музеи пытаются избегать колониальные способы предъявления нарративов; способствовать бережному и уважительному хранению и репрезентации коллекций; превратить музей в пространство высказывания сообществ и предъявления их версии истории. Как музей может бороться со стереотипами и формировать чувство гордости и сопричастности внутри сообщества?
Музеи могут извлечь выгоду из адаптации к незападной кураторской практике: улучшить понимание музеологического поведения в межкультурном контексте, — то, как люди в разных культурах воспринимают, ценят, заботятся и сохраняют культурные ресурсы. Коренизация музейной практики демонстрирует готовность музея уважать культурные обычаи, что, в свою очередь, может помочь укрепить отношения между музеями и сообществами, которые они представляют. Понимание и соблюдение индигенных протоколов менеджмента наследия может помочь музеям стать местами, поддерживающими культурные практики коренных народов, а не хранилищами вышедших из употребления реликвий, которые сотрудники институций считают «мертвыми» или «спящими» в своих исходных сообществах.
Важным акцентом в материале станут вопросы предъявления болезненных и травматичных историй, угрожающих позитивной групповой сплоченности и чувству гордости.
У многих народов существуют свои протоколы и процедуры по менеджменту наследия, его передаче и уходу за материальными объектами. В чем отличие европейской академической музеологии (и кураторской практики) от индигенной в контексте хранения предметов, ухода за ними и предъявления коллекций? Могут ли эти два подхода сосуществовать, не нарушая, с одной стороны, международные стандарты музейной работы, а, с другой, протоколы индигенных сообществ?
На примере опыта работы четырех музеев и центров наследия, которым был посвящен предыдущий материал, мы опишем конкретные кейсы, как музеи пытаются избегать колониальные способы предъявления нарративов; способствовать бережному и уважительному хранению и репрезентации коллекций; превратить музей в пространство высказывания сообществ и предъявления их версии истории. Как музей может бороться со стереотипами и формировать чувство гордости и сопричастности внутри сообщества?
Музеи могут извлечь выгоду из адаптации к незападной кураторской практике: улучшить понимание музеологического поведения в межкультурном контексте, — то, как люди в разных культурах воспринимают, ценят, заботятся и сохраняют культурные ресурсы. Коренизация музейной практики демонстрирует готовность музея уважать культурные обычаи, что, в свою очередь, может помочь укрепить отношения между музеями и сообществами, которые они представляют. Понимание и соблюдение индигенных протоколов менеджмента наследия может помочь музеям стать местами, поддерживающими культурные практики коренных народов, а не хранилищами вышедших из употребления реликвий, которые сотрудники институций считают «мертвыми» или «спящими» в своих исходных сообществах.
Важным акцентом в материале станут вопросы предъявления болезненных и травматичных историй, угрожающих позитивной групповой сплоченности и чувству гордости.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from in
