«Плюньтри раза, не моя зараза»: как живут люди с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР)
Шелдон Купер из «Теории большого взрыва» панически боится микробов, Говард Хьюз из фильма «Авиатор» не может выйти из уборной, коснувшись грязной дверной ручки, а Брис из «Отчаянных домохозяек» маниакально помешана на уборке. Все эти персонажи страдают от симптомов обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР).
И хотя подобные образы все чаще появляются в массовой культуре, из фильмов зритель почти ничего не узнает о том, как люди переживают навязчивые мысли и почему им сложно побороть тревогу. Психолог Валентина Кувшинова рассказывает, как возникает расстройство, что такое обсессии, компульсии и ритуалы, какие мысли можно считать навязчивыми и как выглядит жизнь человека с ОКР.
Как проявляются первые «звоночки» расстройства? С какими недопониманиями сталкиваются люди с ОКР? И получается ли у них справиться с симптомами? Истории о жизни с ОКР от первого лица и комментарии психиатра Марии Карповой можно прочитать на сайте самиздата.
«Плюньтри раза, не моя зараза»: как живут люди с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР)
Шелдон Купер из «Теории большого взрыва» панически боится микробов, Говард Хьюз из фильма «Авиатор» не может выйти из уборной, коснувшись грязной дверной ручки, а Брис из «Отчаянных домохозяек» маниакально помешана на уборке. Все эти персонажи страдают от симптомов обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР).
И хотя подобные образы все чаще появляются в массовой культуре, из фильмов зритель почти ничего не узнает о том, как люди переживают навязчивые мысли и почему им сложно побороть тревогу. Психолог Валентина Кувшинова рассказывает, как возникает расстройство, что такое обсессии, компульсии и ритуалы, какие мысли можно считать навязчивыми и как выглядит жизнь человека с ОКР.
Как проявляются первые «звоночки» расстройства? С какими недопониманиями сталкиваются люди с ОКР? И получается ли у них справиться с симптомами? Истории о жизни с ОКР от первого лица и комментарии психиатра Марии Карповой можно прочитать на сайте самиздата.
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram.
from in
