Константин Сонин, экономист: «Путин, конечно, не просто социопат. Он в такой стадии распада личности, что не контролирует, что говорит. Сегодня пошутил что русские, мол, не могут без "движухи" и потому начали войну. За три года Русско-украинской войны убиты сотни тысяч людей, мирных украинцев и солдат с обеих сторон, разрушены, стёрты с лица земли десятки городов и сёл. Но социопату кажется, что шутки про войну смешны» Читать без VPN
Дмитрий Гудков, политик: «Ему совсем надоело все кроме войны, он совсем устал, но уходить не собирается, пока позволяет здоровье (а ресурсы современной luxury-медицины с каждым годом все более бездонные). В этом смысле “в последние три года я почти перестал шутить и смеяться” — это человек проговорился по Фрейду» Читать без VPN
Дмитрий Лобойко, политолог: «Главный парадокс заключается в том, что в даже в максимально управляемом формате, пытаясь нарисовать картину стабильности и уверенного развития, власть невольно обозначила контуры накапливающихся проблем. Проблем, которые требуют не точечных решений в ручном режиме, а системных изменений. Но на это Кремль пойти, очевидно, не может» Читать без VPN
Константин Сонин, экономист: «Путин, конечно, не просто социопат. Он в такой стадии распада личности, что не контролирует, что говорит. Сегодня пошутил что русские, мол, не могут без "движухи" и потому начали войну. За три года Русско-украинской войны убиты сотни тысяч людей, мирных украинцев и солдат с обеих сторон, разрушены, стёрты с лица земли десятки городов и сёл. Но социопату кажется, что шутки про войну смешны» Читать без VPN
Дмитрий Гудков, политик: «Ему совсем надоело все кроме войны, он совсем устал, но уходить не собирается, пока позволяет здоровье (а ресурсы современной luxury-медицины с каждым годом все более бездонные). В этом смысле “в последние три года я почти перестал шутить и смеяться” — это человек проговорился по Фрейду» Читать без VPN
Дмитрий Лобойко, политолог: «Главный парадокс заключается в том, что в даже в максимально управляемом формате, пытаясь нарисовать картину стабильности и уверенного развития, власть невольно обозначила контуры накапливающихся проблем. Проблем, которые требуют не точечных решений в ручном режиме, а системных изменений. Но на это Кремль пойти, очевидно, не может» Читать без VPN
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from in
