Общественный фонд Elge Qaitaru обратилось с заявлениями в прокуратуру штата Невада (США) и генеральную прокуратуру Казахстана. Первое касается Jusan Bank, а второе – деятельности Евразийской ресурсной группы (ERG). Об этом сегодня на пресс-конференции рассказали учредители Фонда Оразалы Ержанов, Искандер Бейсембетов и Булат Абилов.
В Генпрокуратуру Невады было сообщено о «серьезном преступлении, которое совершается компаниями, зарегистрированными в штате Невада и осуществляющими контроль над деятельностью казахстанского Jusan банка». Было подчеркнуто, что жертвой этих кампаний является народ Казахстана и бюджета страны.
Что касается обращения в ГП РК (а заодно в Агентство РК по противодействию коррупции), то это была просьба «провести проверку деятельности представителей правительства Казахстана в Совете директоров ERG на предмет совершения коррупционных правонарушений правительства РК М. Бекетаевым, Б. Султановым и Б. Атамкуловым в процессе представления интересов нашего государства в Совете директоров ERG».
Отмечается, что в нанесение ущерба в данном случае, по мнению Фонда, связано с недополучение дивидендов, чрезмерной долговой нагрузкой казахстаснких предприятий, выводом заработанных и привлеченных ими денег за пределы страны.
Подробности пресс-конференции позднее на нашем канале.
Общественный фонд Elge Qaitaru обратилось с заявлениями в прокуратуру штата Невада (США) и генеральную прокуратуру Казахстана. Первое касается Jusan Bank, а второе – деятельности Евразийской ресурсной группы (ERG). Об этом сегодня на пресс-конференции рассказали учредители Фонда Оразалы Ержанов, Искандер Бейсембетов и Булат Абилов.
В Генпрокуратуру Невады было сообщено о «серьезном преступлении, которое совершается компаниями, зарегистрированными в штате Невада и осуществляющими контроль над деятельностью казахстанского Jusan банка». Было подчеркнуто, что жертвой этих кампаний является народ Казахстана и бюджета страны.
Что касается обращения в ГП РК (а заодно в Агентство РК по противодействию коррупции), то это была просьба «провести проверку деятельности представителей правительства Казахстана в Совете директоров ERG на предмет совершения коррупционных правонарушений правительства РК М. Бекетаевым, Б. Султановым и Б. Атамкуловым в процессе представления интересов нашего государства в Совете директоров ERG».
Отмечается, что в нанесение ущерба в данном случае, по мнению Фонда, связано с недополучение дивидендов, чрезмерной долговой нагрузкой казахстаснких предприятий, выводом заработанных и привлеченных ими денег за пределы страны.
Подробности пресс-конференции позднее на нашем канале.
Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides.
from in
