"Форвард энерго" (бывший Fortum) выиграл почти весь объем ветрогенерации на конкурсном отборе.
Согласно техническому заданию, компания построит к 2030 году 409 МВт ветрогенерации с общей суммой необходимой годовой выручки в размере 7,5 млрд руб.
Компания планирует построить ветропарки мощностью 34,38 МВт в Самарской области в 2025-2027 гг. и мощностью 374,32 МВт в Ростовской области 2028-2030 гг.
Еще 18,35 МВт с необходимой выручкой 290,2 млн руб. досталось подразделению «Росатома» АО "ВетроСПК". Ввод в эксплуатацию этих мощностей планируется в 2029 г. в Омской области.
В солнечной энергетике был выбран только один участник – компания "Юнигрин Пауэр", которая построит к 2029 г. 48 МВт в Тыве. Компания заявила необходимую выручку на уровне 640,8 млн руб.
"Форвард энерго" (бывший Fortum) выиграл почти весь объем ветрогенерации на конкурсном отборе.
Согласно техническому заданию, компания построит к 2030 году 409 МВт ветрогенерации с общей суммой необходимой годовой выручки в размере 7,5 млрд руб.
Компания планирует построить ветропарки мощностью 34,38 МВт в Самарской области в 2025-2027 гг. и мощностью 374,32 МВт в Ростовской области 2028-2030 гг.
Еще 18,35 МВт с необходимой выручкой 290,2 млн руб. досталось подразделению «Росатома» АО "ВетроСПК". Ввод в эксплуатацию этих мощностей планируется в 2029 г. в Омской области.
В солнечной энергетике был выбран только один участник – компания "Юнигрин Пауэр", которая построит к 2029 г. 48 МВт в Тыве. Компания заявила необходимую выручку на уровне 640,8 млн руб.
BY ЭНЕРГОПОЛЕ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from in
