С «Опасными советскими вещами» у меня сходу не сложилось: первая глава, разъясняющая, что же такое городские легенды, усыпила умными словами, и понадобилось 1,5 года, чтобы я взял книжку снова и (быстро) прочитал остальное. О самих легендах (с комментариями социологов) читать, конечно, интереснее. Опарыши на дне бочки кваса, ядовитая жвачка из рук иностранца, нацисты-мыловары, евреи-аптекари — авторы перечисляют случаи коллективной апофении, при которой люди склонны видеть знаки там, где их точно нет, и выдумывать свои объяснения пугающим их штукам. Я тоже слышал про крыс в колбасе и спидозные иголки в метро, но не знал, например, как один негр мыл свой член в стакане на автомате с газировкой. Когда и из-за чего возникали слухи об «опасных вещах», полезно знать в том числе потому, что они продолжают появляться и сейчас (привет от распятого мальчика из Славянска). Если вы считаете, что невозможно всерьез верить в такие штуки и не существует таких людей, у нас для вас плохие новости: их больше, чем вам кажется.
С «Опасными советскими вещами» у меня сходу не сложилось: первая глава, разъясняющая, что же такое городские легенды, усыпила умными словами, и понадобилось 1,5 года, чтобы я взял книжку снова и (быстро) прочитал остальное. О самих легендах (с комментариями социологов) читать, конечно, интереснее. Опарыши на дне бочки кваса, ядовитая жвачка из рук иностранца, нацисты-мыловары, евреи-аптекари — авторы перечисляют случаи коллективной апофении, при которой люди склонны видеть знаки там, где их точно нет, и выдумывать свои объяснения пугающим их штукам. Я тоже слышал про крыс в колбасе и спидозные иголки в метро, но не знал, например, как один негр мыл свой член в стакане на автомате с газировкой. Когда и из-за чего возникали слухи об «опасных вещах», полезно знать в том числе потому, что они продолжают появляться и сейчас (привет от распятого мальчика из Славянска). Если вы считаете, что невозможно всерьез верить в такие штуки и не существует таких людей, у нас для вас плохие новости: их больше, чем вам кажется.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. NEWS In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from in
