Кажется, что книжка могла быть и потолще: то, как представляют конец света в искусстве и культуре, — тема богатая и актуальная. Но у фантаста и профессора литературы Адама Робертса явно не было цели сделать энциклопедию апокалипсиса, «Вот и всё.» — логичная и цельная книга, ее задача — не перечислить все сценарии, а понять, для чего мы их выдумываем. «Больше всего нам не хочется, чтобы все завершилось хаосом и неизвестностью»: даже если мы не застанем армагеддон в ближайшие тысячу лет, знать наверняка, как все кончится, как-то спокойнее. Восстание машин или эпидемия зомби? Столкновение с астероидом или атака пришельцев? Люди с большей охотой обсуждают Рагнарек, чем климатические изменения, хотя вероятность вымирания из-за глобального потепления выше, и с ней мы, по крайней мере, хоть что-то можем сделать. Смерть ведь так или иначе неизбежна, за каждым придет чупакабра, и «когда» здесь важнее «как». Мир все быстрее движется в сторону кабзды, и не знаешь, что лучше — застать ее или просто однажды не проснуться.
Кажется, что книжка могла быть и потолще: то, как представляют конец света в искусстве и культуре, — тема богатая и актуальная. Но у фантаста и профессора литературы Адама Робертса явно не было цели сделать энциклопедию апокалипсиса, «Вот и всё.» — логичная и цельная книга, ее задача — не перечислить все сценарии, а понять, для чего мы их выдумываем. «Больше всего нам не хочется, чтобы все завершилось хаосом и неизвестностью»: даже если мы не застанем армагеддон в ближайшие тысячу лет, знать наверняка, как все кончится, как-то спокойнее. Восстание машин или эпидемия зомби? Столкновение с астероидом или атака пришельцев? Люди с большей охотой обсуждают Рагнарек, чем климатические изменения, хотя вероятность вымирания из-за глобального потепления выше, и с ней мы, по крайней мере, хоть что-то можем сделать. Смерть ведь так или иначе неизбежна, за каждым придет чупакабра, и «когда» здесь важнее «как». Мир все быстрее движется в сторону кабзды, и не знаешь, что лучше — застать ее или просто однажды не проснуться.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from in
