Ни одной фоточки из Киева, ни одной. Не понимаю и не помню, почему так произошло. Почему мы с Ритой не хотели снять, как Колян играет на киевской детской площадке? Или не могли? Но почему не могли? Мы летели из украинского Крыма, самолёт в Новосибирск был вечером, поэтому мы доехали из Борисполя до Киева, встретились с Чирковым и Непомнящим, погуляли (я помню Майдан и Андреевский спуск, но не помню, как мы шли из точки А в точку Б — почему?), пообедали и поехали обратно. Майдан мне показался каким-то игрушечным и сказочным — и еще очень солнечным и радостным. Я не был за рубежом ни до, ни после (аэропорт Маньчжурии не считается!), вряд ли теперь побываю где-то еще. Киев — моя единственная «заграница», не удивлен, что вообще никаких фотографий от 24 июля 2013 года у меня нет: проще считать, что это был такой удивительный сон из тех, что не повторяются.
Ни одной фоточки из Киева, ни одной. Не понимаю и не помню, почему так произошло. Почему мы с Ритой не хотели снять, как Колян играет на киевской детской площадке? Или не могли? Но почему не могли? Мы летели из украинского Крыма, самолёт в Новосибирск был вечером, поэтому мы доехали из Борисполя до Киева, встретились с Чирковым и Непомнящим, погуляли (я помню Майдан и Андреевский спуск, но не помню, как мы шли из точки А в точку Б — почему?), пообедали и поехали обратно. Майдан мне показался каким-то игрушечным и сказочным — и еще очень солнечным и радостным. Я не был за рубежом ни до, ни после (аэропорт Маньчжурии не считается!), вряд ли теперь побываю где-то еще. Киев — моя единственная «заграница», не удивлен, что вообще никаких фотографий от 24 июля 2013 года у меня нет: проще считать, что это был такой удивительный сон из тех, что не повторяются.
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from in
