Песня «Рыбак и рыбка» группы «Маша и медведи» у меня четко ассоциируется с утром 10 октября 2012 года.
Я проснулся позже нужного, но вспомнил, что могу никуда не спешить и что накануне Маша Белокур прислала мне (а я не послушал сразу) новую песню Маши Макаровой, включил ее и послушал целиком. Валяясь на кровати, нежно наблюдая за сыном и женой, думая про то, что, как пела Маша, «в эту секунду всё так хорошо, так просто, понятно и ясно». Как-то так я себя и чувствовал в то утро. А вечером я повез маму в больницу, где через два дня она умерла. И все эти десять лет всякий раз, когда я слышу «Рыбака и рыбку», чудесную на самом деле песню, я сразу переношусь в то утро.
У Майкла Каннингема в моих любимых «Часах» есть очень нравящаяся мне фраза: «В этом [мгновении] было ни с чем не сравнимое совершенство, отчасти связанное с тем, что оно, казалось, обещало большее. Теперь она знает, что это и было мгновением счастья». Я бывал счастлив и до, и после, однако то утро, учитывая, что было потом, я вспоминаю как эталон.
Песня «Рыбак и рыбка» группы «Маша и медведи» у меня четко ассоциируется с утром 10 октября 2012 года.
Я проснулся позже нужного, но вспомнил, что могу никуда не спешить и что накануне Маша Белокур прислала мне (а я не послушал сразу) новую песню Маши Макаровой, включил ее и послушал целиком. Валяясь на кровати, нежно наблюдая за сыном и женой, думая про то, что, как пела Маша, «в эту секунду всё так хорошо, так просто, понятно и ясно». Как-то так я себя и чувствовал в то утро. А вечером я повез маму в больницу, где через два дня она умерла. И все эти десять лет всякий раз, когда я слышу «Рыбака и рыбку», чудесную на самом деле песню, я сразу переношусь в то утро.
У Майкла Каннингема в моих любимых «Часах» есть очень нравящаяся мне фраза: «В этом [мгновении] было ни с чем не сравнимое совершенство, отчасти связанное с тем, что оно, казалось, обещало большее. Теперь она знает, что это и было мгновением счастья». Я бывал счастлив и до, и после, однако то утро, учитывая, что было потом, я вспоминаю как эталон.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from in
