В рубрике «Пересмотрел» — «Битлджус» (пересматривал перед тем, как посмотреть «Битлджус Битлджус»). Какой же он по-хорошему олдскульный и по-настоящему страшненький: в детстве многие сцены меня на самом деле пугали, и я понимаю, из-за чего. Круто, что и сегодня эти страшилки выглядят странными, но не устаревшими. «Мы хотели, чтобы спецэффекты выглядели дешевыми, — так и получилось, — говорил Тим Бертон. — В кино, на котором я рос, в спецэффектах всегда чувствовалась ручная работа». До сих пор эта жуткая комедия — один из самых добрых фильмов о смерти и ее принятии. «Недалеко, в квартале от места, где мы жили, находилось кладбище, и я часто там играл. Надгробья были по большей части обычными плоскими камнями, но помню и причудливый мавзолей со странными воротами сбоку. Я часто бродил вокруг него в любое время дня и ночи. Прокрадывался внутрь и играл, чувствуя себя там по-настоящему хорошо». Всегда было смешно, что героя вообще-то зовут Бетельгейзе (Betelgeuse): ему просто нравится, как звучит слово «Битлджус».
В рубрике «Пересмотрел» — «Битлджус» (пересматривал перед тем, как посмотреть «Битлджус Битлджус»). Какой же он по-хорошему олдскульный и по-настоящему страшненький: в детстве многие сцены меня на самом деле пугали, и я понимаю, из-за чего. Круто, что и сегодня эти страшилки выглядят странными, но не устаревшими. «Мы хотели, чтобы спецэффекты выглядели дешевыми, — так и получилось, — говорил Тим Бертон. — В кино, на котором я рос, в спецэффектах всегда чувствовалась ручная работа». До сих пор эта жуткая комедия — один из самых добрых фильмов о смерти и ее принятии. «Недалеко, в квартале от места, где мы жили, находилось кладбище, и я часто там играл. Надгробья были по большей части обычными плоскими камнями, но помню и причудливый мавзолей со странными воротами сбоку. Я часто бродил вокруг него в любое время дня и ночи. Прокрадывался внутрь и играл, чувствуя себя там по-настоящему хорошо». Всегда было смешно, что героя вообще-то зовут Бетельгейзе (Betelgeuse): ему просто нравится, как звучит слово «Битлджус».
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from in
