Первый день практики после двухмесячного перерыва.
Ариша, видимо, решила, что я сегодня поставила слишком мало капельниц...
Когда я только начинала практику, у меня горели глаза — я была уверена, что хочу работать в больнице.
Каждый раз говорила мужу о своем желании, но он только отговаривал.
Сейчас же, на последней практике, я могу сказать одно: никогда в жизни я не пойду в государственную медицину. Эта система прогнила с головы до ног.
Сегодня меня встретили с порога криком и недовольством, сунули в руки лоток и велели идти ставить капельницы… хотя я два месяца не держала иглу в руках. Ни представились, ни показали рабочее место, ни объяснили, что и как, хотя в каждом отделении свои правила.
Мозг просто не успевает перестраиваться, потому что каждый учит по-разному. А нам говорят, что нужно быть добрыми и милосердными к пациентам… Но о каком милосердии можно говорить, если они даже друг к другу не могут относиться с уважением?
Теперь у меня одно желание — зарабатывать столько, чтобы мои дети никогда не узнали, что такое государственная медицина.
Ариша, когда «лежала на капельнице», просто попросила у меня чай и печенье — мы играли в больницу. Надеюсь, что у нее будут только такие походы в клиники.
Вывод? Делайте сами. Но мой уже очевиден.
Ариша, видимо, решила, что я сегодня поставила слишком мало капельниц...
Когда я только начинала практику, у меня горели глаза — я была уверена, что хочу работать в больнице.
Каждый раз говорила мужу о своем желании, но он только отговаривал.
Сейчас же, на последней практике, я могу сказать одно: никогда в жизни я не пойду в государственную медицину. Эта система прогнила с головы до ног.
Сегодня меня встретили с порога криком и недовольством, сунули в руки лоток и велели идти ставить капельницы… хотя я два месяца не держала иглу в руках. Ни представились, ни показали рабочее место, ни объяснили, что и как, хотя в каждом отделении свои правила.
Мозг просто не успевает перестраиваться, потому что каждый учит по-разному. А нам говорят, что нужно быть добрыми и милосердными к пациентам… Но о каком милосердии можно говорить, если они даже друг к другу не могут относиться с уважением?
Теперь у меня одно желание — зарабатывать столько, чтобы мои дети никогда не узнали, что такое государственная медицина.
Ариша, когда «лежала на капельнице», просто попросила у меня чай и печенье — мы играли в больницу. Надеюсь, что у нее будут только такие походы в клиники.
Вывод? Делайте сами. Но мой уже очевиден.
group-telegram.com/fokus_na_cevere/622
Create:
Last Update:
Last Update:
Первый день практики после двухмесячного перерыва.
Ариша, видимо, решила, что я сегодня поставила слишком мало капельниц...
Когда я только начинала практику, у меня горели глаза — я была уверена, что хочу работать в больнице.
Каждый раз говорила мужу о своем желании, но он только отговаривал.
Сейчас же, на последней практике, я могу сказать одно: никогда в жизни я не пойду в государственную медицину. Эта система прогнила с головы до ног.
Сегодня меня встретили с порога криком и недовольством, сунули в руки лоток и велели идти ставить капельницы… хотя я два месяца не держала иглу в руках. Ни представились, ни показали рабочее место, ни объяснили, что и как, хотя в каждом отделении свои правила.
Мозг просто не успевает перестраиваться, потому что каждый учит по-разному. А нам говорят, что нужно быть добрыми и милосердными к пациентам… Но о каком милосердии можно говорить, если они даже друг к другу не могут относиться с уважением?
Теперь у меня одно желание — зарабатывать столько, чтобы мои дети никогда не узнали, что такое государственная медицина.
Ариша, когда «лежала на капельнице», просто попросила у меня чай и печенье — мы играли в больницу. Надеюсь, что у нее будут только такие походы в клиники.
Вывод? Делайте сами. Но мой уже очевиден.
Ариша, видимо, решила, что я сегодня поставила слишком мало капельниц...
Когда я только начинала практику, у меня горели глаза — я была уверена, что хочу работать в больнице.
Каждый раз говорила мужу о своем желании, но он только отговаривал.
Сейчас же, на последней практике, я могу сказать одно: никогда в жизни я не пойду в государственную медицину. Эта система прогнила с головы до ног.
Сегодня меня встретили с порога криком и недовольством, сунули в руки лоток и велели идти ставить капельницы… хотя я два месяца не держала иглу в руках. Ни представились, ни показали рабочее место, ни объяснили, что и как, хотя в каждом отделении свои правила.
Мозг просто не успевает перестраиваться, потому что каждый учит по-разному. А нам говорят, что нужно быть добрыми и милосердными к пациентам… Но о каком милосердии можно говорить, если они даже друг к другу не могут относиться с уважением?
Теперь у меня одно желание — зарабатывать столько, чтобы мои дети никогда не узнали, что такое государственная медицина.
Ариша, когда «лежала на капельнице», просто попросила у меня чай и печенье — мы играли в больницу. Надеюсь, что у нее будут только такие походы в клиники.
Вывод? Делайте сами. Но мой уже очевиден.
BY Фокус на севере
Share with your friend now:
group-telegram.com/fokus_na_cevere/622