❗️Сведения, предоставленные по форме 2-ТП (отходы) по конкретным видам отходов в конкретном субъекте РФ не являются закрытой информацией, сообщается в письме заместителя главы Росприроднадзора Татьяны Кузнецовой.
Ранее руководитель Волжско-Камского управления Службы Фаяз Шакиров в ответе на информационный запрос «Зелёного Фонда» заявил обратное и отказал в предоставлении информации об объемах образования и утилизации буровых и нефтешламов на территории Республики Татарстан. В обоснование своей позиции господин Шакиров сослался на разъяснения Службы, которым такие сведения якобы отнесены к «информации ограниченного пользования».
Как это часто бывает, руководитель территориального органа (а если еще точнее, его не очень сведущие подчиненные) весьма вольно (и неправильно) трактовал указания свыше и принял по сути (очередное) незаконное решение. Тут бы прокуратуре разбираться, но мы все же верим, что случилось досадное недоразумение. Обычно Фаяз Шакиров более ответственно и грамотно подходит к взаимодействию со СМИ. В этот раз, вероятно, недоглядел. Бывает.
И все же, справедливости ради стоит отметить, что ограничения на передачу кому бы то ни было первичной статистической отчетности по форме 2-ТП (отходы) действительно существуют. И связаны эти ограничения с информацией о конкретных хозяйствующих субъектах. Однако сами хозяйствующие субъекты зачастую не возражают против предоставления таких сведений. Это касается тех предпринимателей, которым нечего скрывать. Правда, есть и другие, любимой присказкой которых является «коммерческая тайна». И Татарстан в этом смысле является прекрасной иллюстрацией ко всему написанному выше. Но об этом мы расскажем уже в следующих публикациях.
А пока предлагаем ознакомиться с официальной позицией Центрального аппарата Росприроднадзора, которую при необходимости можно распечатать и повесить в рамочку на стену.
❗️Сведения, предоставленные по форме 2-ТП (отходы) по конкретным видам отходов в конкретном субъекте РФ не являются закрытой информацией, сообщается в письме заместителя главы Росприроднадзора Татьяны Кузнецовой.
Ранее руководитель Волжско-Камского управления Службы Фаяз Шакиров в ответе на информационный запрос «Зелёного Фонда» заявил обратное и отказал в предоставлении информации об объемах образования и утилизации буровых и нефтешламов на территории Республики Татарстан. В обоснование своей позиции господин Шакиров сослался на разъяснения Службы, которым такие сведения якобы отнесены к «информации ограниченного пользования».
Как это часто бывает, руководитель территориального органа (а если еще точнее, его не очень сведущие подчиненные) весьма вольно (и неправильно) трактовал указания свыше и принял по сути (очередное) незаконное решение. Тут бы прокуратуре разбираться, но мы все же верим, что случилось досадное недоразумение. Обычно Фаяз Шакиров более ответственно и грамотно подходит к взаимодействию со СМИ. В этот раз, вероятно, недоглядел. Бывает.
И все же, справедливости ради стоит отметить, что ограничения на передачу кому бы то ни было первичной статистической отчетности по форме 2-ТП (отходы) действительно существуют. И связаны эти ограничения с информацией о конкретных хозяйствующих субъектах. Однако сами хозяйствующие субъекты зачастую не возражают против предоставления таких сведений. Это касается тех предпринимателей, которым нечего скрывать. Правда, есть и другие, любимой присказкой которых является «коммерческая тайна». И Татарстан в этом смысле является прекрасной иллюстрацией ко всему написанному выше. Но об этом мы расскажем уже в следующих публикациях.
А пока предлагаем ознакомиться с официальной позицией Центрального аппарата Росприроднадзора, которую при необходимости можно распечатать и повесить в рамочку на стену.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from in
