1 ноября 1967 года в Степанакерте был установлен памятник «Мы - наши горы» Татик и папик, Большой и Малый Арарат, главный символ Арцаха, для каждого он означает что-то своё. А сейчас, в день когда армяне больше не могут прийти к нему, а Арцах попал в алчные лапы врага, «Мы - наши горы» — символ тоски по родине.
Арцах всегда был и есть — армянский, даже если сейчас на арцахской земле непоколебимо стоят только Татик и Папик, ведь они стоят в ожидании возвращения своих детей и справедливости.
1 ноября 1967 года в Степанакерте был установлен памятник «Мы - наши горы» Татик и папик, Большой и Малый Арарат, главный символ Арцаха, для каждого он означает что-то своё. А сейчас, в день когда армяне больше не могут прийти к нему, а Арцах попал в алчные лапы врага, «Мы - наши горы» — символ тоски по родине.
Арцах всегда был и есть — армянский, даже если сейчас на арцахской земле непоколебимо стоят только Татик и Папик, ведь они стоят в ожидании возвращения своих детей и справедливости.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from in
