Зачем носить никотиновый пластырь и одновременно с этим продолжать курить?
Ранее мы уже обсуждали, как добавка ацетил-L-карнитина может вызывать отвращение от курения.
Так вот, есть ещё один перспективный подход, по которому уже есть несколько серьёзных исследований – называется «предбросание» (или «precessation»).
Суть в том, чтобы начать носить никотиновый пластырь как бы «заранее»: как минимум за две-три недели до дня бросания курить. Нужно это, чтобы во-первых, чисто технически привыкнуть к ношению пластыря (а не менять всё разом в один день), и главное – во-вторых – чтобы снизить за это время желание курить.
А оно снизится, если никотиновые рецепторы всегда будут забиты либо равномерно поступающим никотином из пластыря (как на этом графике), либо ацетилхолином (уровень которого естественно повышается при приёме добавок ацетил-L-карнитина, магния и метильных форм витаминов группы В).
Зачем носить никотиновый пластырь и одновременно с этим продолжать курить?
Ранее мы уже обсуждали, как добавка ацетил-L-карнитина может вызывать отвращение от курения.
Так вот, есть ещё один перспективный подход, по которому уже есть несколько серьёзных исследований – называется «предбросание» (или «precessation»).
Суть в том, чтобы начать носить никотиновый пластырь как бы «заранее»: как минимум за две-три недели до дня бросания курить. Нужно это, чтобы во-первых, чисто технически привыкнуть к ношению пластыря (а не менять всё разом в один день), и главное – во-вторых – чтобы снизить за это время желание курить.
А оно снизится, если никотиновые рецепторы всегда будут забиты либо равномерно поступающим никотином из пластыря (как на этом графике), либо ацетилхолином (уровень которого естественно повышается при приёме добавок ацетил-L-карнитина, магния и метильных форм витаминов группы В).
Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from in
