Эллиниcтика

На Платоне история затонувшего острова не только не заканчивалась, а ещё даже толком не начиналась. Впрочем, развитие концепта произошло не сразу, ведь других греков Атлантида практически не заинтересовала: согласно Видалю-Накэ, «большинство авторов над ней просто смеялись». Упоминая её в том или ином контесте, практически без исключения античные авторы ссылаются на Платона, что позволяет отмести как несуразную версию о том, что философ якобы не сочинил историю с нуля, а вдохновился неким древним, ныне утерянным источником.

В целом можно говорить о сбавлении скепсиса по мере удаления автора от Платона: так, например, Плиний (I в. н.э.) всё ещё резюмирует своё упоминание ремаркой «если верить Платону», его сомнение нарочито и подчёркнуто. А вот «последний из великих римских историков … Аммиан Марцеллин» (вт.п. IV в. н.э) , когда упоминает такое извержение, которое «поглотило остров „больше Европы“ в Атлантическом океане», уже «не выражает никакого скептицизма, не сомневается в реальности „фактов“».

Дальше становится только хуже. В последующий период, пишет Видаль-Накэ, «полным ходом шла гигантская трансформация … империя становилась … христианской». «Для античных мыслителей … это означало замену их мифологии и истории от гигантомахии до Троянской войны — еврейской … от Адама до рождения Христа»; «христиане, которые хотели быть … подлинным народом Израиля, думали, что история начинается не в Микенах или в Кноссе, но в Уре Халдейском, а продолжается в Иерусалиме».

Однако правильнее говорить не о замене, а о сращении новых идеалов и прежних, впрочем, с явным подчинением последних первым. Так, «Евсевий Кесарийский (III-IV вв.) и Климент Александрийский (II-III вв.) … признавали реальность Троянской войны и авторитет Платона», который при этом ими «объявлялся учеником … Моисея, якобы жившего до Ахилла. Этому „компромиссу“ … была суждена долгая жизнь — вплоть до XVII в.»

Оный восходит уже к Филону Александрийскому (I в. н.э.), эллинизированному иудею, «который пытался примирить в своем сочинении авторитет Библии, т.е. Моисеева закона, и греческих философов, от Платона до стоиков». Затем некто Нумений Апамейский (II в.) задался таким вопросом: «Кто есть Платон, если не Моисей, говоривший по-гречески?»

Это рассуждение распространил на Атлантиду некто, кого Видаль-Накэ характеризует как «последнего христианина Античности»: как его звали, точно сказать нельзя, ибо представлялся он купцом, а подписывался просто как «христианин». Он жил в VI в., и только в IX в. одна из рукописей впервые называет имя Косьма (Кузьма, Κόσμας) Индикоплов (Индикоплевст), что означает «человек Космоса, который плавал в Индию».

Кроме прочего, он печально известен как плоскоземельщик, — что, к слову, было вовсе не было таким уж исключением в то время… по крайней мере, не настолько, как нынешние апологеты христианства пытаются показать. Впрочем, взгляды ряда, гм, мыслителей, таких как как Евсевий и Василий Великий (IV в.), на этот вопрос не установить, т.к. они его вовсе не рассматривали, полагая вместе с научным исследованием вообще бесполезностью, поскольку «всё равно скоро умирать»: близок конец времён, Страшный Суд, обещанный Библией уже вот-вот.

А вот Лактанций (III-IV вв.) уже не просто уверял, что изучение астрономии «дурно и бессмысленно», но и объявлял концепцию шарообразности противоречащей равно Библии и здравому смыслу. Теофил (II в.) и Климент, кроме того, в открытую нападали на «языческие представления», идущие от пифагорейцев, видевших Землю шаром, замечая, что Библия, в частности, Gen. I.7, а также сведения из Исайи и псалмов, ясно рассуждают о небесной тверди. Иоанн Хрисостом (IV в.) в «Беседе о статуях» полагал Землю покоящейся на воде под небесной твердью (довольно характерно, что в отечественных переводах нужная глава обрывается чуть загодя).

#atlantis
⬅️⬆️ «Где на самом деле находится легендарная Атлантида, которую искали советские подлодки?», 14/22 ➡️

www.group-telegram.com/in/hellenistics.com/494

3.0K viewsedited  Feb 16 at 12:22

На Платоне история затонувшего острова не только не заканчивалась, а ещё даже толком не начиналась. Впрочем, развитие концепта произошло не сразу, ведь других греков Атлантида практически не заинтересовала: согласно Видалю-Накэ, «большинство авторов над ней просто смеялись». Упоминая её в том или ином контесте, практически без исключения античные авторы ссылаются на Платона, что позволяет отмести как несуразную версию о том, что философ якобы не сочинил историю с нуля, а вдохновился неким древним, ныне утерянным источником.

В целом можно говорить о сбавлении скепсиса по мере удаления автора от Платона: так, например, Плиний (I в. н.э.) всё ещё резюмирует своё упоминание ремаркой «если верить Платону», его сомнение нарочито и подчёркнуто. А вот «последний из великих римских историков … Аммиан Марцеллин» (вт.п. IV в. н.э) , когда упоминает такое извержение, которое «поглотило остров „больше Европы“ в Атлантическом океане», уже «не выражает никакого скептицизма, не сомневается в реальности „фактов“».

Дальше становится только хуже. В последующий период, пишет Видаль-Накэ, «полным ходом шла гигантская трансформация … империя становилась … христианской». «Для античных мыслителей … это означало замену их мифологии и истории от гигантомахии до Троянской войны — еврейской … от Адама до рождения Христа»; «христиане, которые хотели быть … подлинным народом Израиля, думали, что история начинается не в Микенах или в Кноссе, но в Уре Халдейском, а продолжается в Иерусалиме».

Однако правильнее говорить не о замене, а о сращении новых идеалов и прежних, впрочем, с явным подчинением последних первым. Так, «Евсевий Кесарийский (III-IV вв.) и Климент Александрийский (II-III вв.) … признавали реальность Троянской войны и авторитет Платона», который при этом ими «объявлялся учеником … Моисея, якобы жившего до Ахилла. Этому „компромиссу“ … была суждена долгая жизнь — вплоть до XVII в.»

Оный восходит уже к Филону Александрийскому (I в. н.э.), эллинизированному иудею, «который пытался примирить в своем сочинении авторитет Библии, т.е. Моисеева закона, и греческих философов, от Платона до стоиков». Затем некто Нумений Апамейский (II в.) задался таким вопросом: «Кто есть Платон, если не Моисей, говоривший по-гречески?»

Это рассуждение распространил на Атлантиду некто, кого Видаль-Накэ характеризует как «последнего христианина Античности»: как его звали, точно сказать нельзя, ибо представлялся он купцом, а подписывался просто как «христианин». Он жил в VI в., и только в IX в. одна из рукописей впервые называет имя Косьма (Кузьма, Κόσμας) Индикоплов (Индикоплевст), что означает «человек Космоса, который плавал в Индию».

Кроме прочего, он печально известен как плоскоземельщик, — что, к слову, было вовсе не было таким уж исключением в то время… по крайней мере, не настолько, как нынешние апологеты христианства пытаются показать. Впрочем, взгляды ряда, гм, мыслителей, таких как как Евсевий и Василий Великий (IV в.), на этот вопрос не установить, т.к. они его вовсе не рассматривали, полагая вместе с научным исследованием вообще бесполезностью, поскольку «всё равно скоро умирать»: близок конец времён, Страшный Суд, обещанный Библией уже вот-вот.

А вот Лактанций (III-IV вв.) уже не просто уверял, что изучение астрономии «дурно и бессмысленно», но и объявлял концепцию шарообразности противоречащей равно Библии и здравому смыслу. Теофил (II в.) и Климент, кроме того, в открытую нападали на «языческие представления», идущие от пифагорейцев, видевших Землю шаром, замечая, что Библия, в частности, Gen. I.7, а также сведения из Исайи и псалмов, ясно рассуждают о небесной тверди. Иоанн Хрисостом (IV в.) в «Беседе о статуях» полагал Землю покоящейся на воде под небесной твердью (довольно характерно, что в отечественных переводах нужная глава обрывается чуть загодя).

#atlantis
⬅️⬆️ «Где на самом деле находится легендарная Атлантида, которую искали советские подлодки?», 14/22 ➡️

BY Эллиниcтика