Банки продолжают штурм «замороженных» активов. На этот раз Сбер подал иск на 53,7 млрд рублей против Clearstream и Euroclear.
В деле также фигурирует Национальный расчетный депозитарий (НРД) – сам под санкциями, но все еще в игре.
И Clearstream, и Euroclear — крупнейшие мировые депозитарии. После начала санкционной эпопеи именно они заморозили российские активы. Ранее российские суды пытались обязать иностранные компании вернуть деньги. Но заставить их исполнить решение – это совсем другая история.
Если посмотреть, то сумма 53,7 млрд рублей (менее $600 млн) — не так уж много в контексте сотен миллиардов долларов замороженных российских активов – капля в море.
Судиться в Москве – это как требовать долг в своей песочнице. Проблема в том, что Clearstream и Euroclear работают за границей, а значит, без политического давления их никто не сможет заставить что-то делать.
У тому же судебная активность российских банков намекает: пора создавать прецеденты для конфискации иностранных активов в ответ.
Пока российские суды выносят решения, западные депозитарии даже не чихают. Так что главный вопрос: это реальная борьба или просто бумажные войны?
Банки продолжают штурм «замороженных» активов. На этот раз Сбер подал иск на 53,7 млрд рублей против Clearstream и Euroclear.
В деле также фигурирует Национальный расчетный депозитарий (НРД) – сам под санкциями, но все еще в игре.
И Clearstream, и Euroclear — крупнейшие мировые депозитарии. После начала санкционной эпопеи именно они заморозили российские активы. Ранее российские суды пытались обязать иностранные компании вернуть деньги. Но заставить их исполнить решение – это совсем другая история.
Если посмотреть, то сумма 53,7 млрд рублей (менее $600 млн) — не так уж много в контексте сотен миллиардов долларов замороженных российских активов – капля в море.
Судиться в Москве – это как требовать долг в своей песочнице. Проблема в том, что Clearstream и Euroclear работают за границей, а значит, без политического давления их никто не сможет заставить что-то делать.
У тому же судебная активность российских банков намекает: пора создавать прецеденты для конфискации иностранных активов в ответ.
Пока российские суды выносят решения, западные депозитарии даже не чихают. Так что главный вопрос: это реальная борьба или просто бумажные войны?
BY ИНФО БОМБА
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from in
