group-telegram.com/inkerinmaanseura/288
Last Update:
Ингерманландское поколение Z, волею судьбы, не застало в полной мере тех времён, когда границы с Европой были почти символическими. Эта утрата порождает глубокую экзистенциальную пропасть между Петербургским поколением Миллениума, для которых юность была отмечена лёгкостью «европейских уикендов», и последующим, чьё взросление пришлось на годы тревожного двоемыслия и военной риторики. Их мировосприятие, словно свинцовая туча над Финским заливом, пропитано теми ограничениями, которые миллениалам кажутся чуждыми и необратимо далёкими.
В тучные нулевые Петербург жил на перекрёстке миров, словно ветреная гавань, принимающая корабли с самых далеких горизонтов. Уникальная привилегия – упрощённая виза, – превращала Лаппеенранту в ближайший променад, а Хельсинки и Таллин в семейные рекреационные выезды. Ещё при первом путешествии в Страну Тысячи озёр пришло эмпирическое осознание различий между страной, где идеалы маршала Карла Густава Эмиля Маннергейма пустили корни в Североевропейскую почву, и постсоветским пространством с его ретроспективными противоречиями.
Для меня Морской вокзал на Ваське являлся воротами в три столицы: Хельсинки, Стокгольм и Таллин. Паромы переносили нас с девушкой через холодное Балтийское море на улочки европейских городов. А площадь Восстания служила отправной точкой для поездок на BlaBlaCar в Ваанта или Ригу, откуда мы, в частности, улетали на студенческий обмен в Трондхейм или навещали друзей в Стокгольме. С ответными визитами из Северной Европы, вдохновлённые историей и культурой, к нам в Санкт-Петербург приезжали друзья на свет белых ночей и величие имперских памятников. Гостевые визы легко открывали возможность проводить северных друзей по дворцовой перспективе и отправляться в путешествия по местам общих предков в Карелии и Ингрии. Это был период мостов – культурных, личных, исторических.
Эти переправы рухнули, а пространство между некогда родными островками опустело. На смену пришло новое «потерянное поколение» – генерация, для которой Ингерманландия останется лишь эхом ушедших дней, также как для «новых людей» 1920-30-х годов звучали рассказы о некогда аристократическом Санкт-Петербурге и бурлящем Петрограде, которых они уже не застали.
К слову, фенотипический облик местных изменился: североевропейские черты, некогда столь узнаваемые, уступили место иной палитре. Глядя на нынешние лица, понимаешь, как быстро истории удаётся переписать краски города.
BY ”Nevanmaa” Inkerinmaan Vapautusliike (Inkerinmaan Seura) Ингрия, Ингерманландия.
Share with your friend now:
group-telegram.com/inkerinmaanseura/288