Jazzist

​Roy Ayers (1940–2025)

Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.

Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.

Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.

В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.

При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.

Олег Соболев

www.group-telegram.com/in/jazz_ist.com/86

2.4K viewsMar 6 at 08:49

​Roy Ayers (1940–2025)

Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.

Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.

Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.

В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.

При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.

Олег Соболев

BY Jazzist