Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Мастер пера

В дискуссии про возможность обмена плененных бойцов украинского «Азова» главным является вопрос о том, что важнее и приоритетнее – наказать захваченного противника или освободить своих. Стоило депутату Слуцкому высказаться про вариант обмена, как полетели камни, выплеснулась вся мощь накопленного негодования с обвинениями в предательстве. Однако российские военнопленные, оказавшиеся в руках противоположной стороны, вряд ли разделяют такой мощный общественный запрос в России на отказ от обмена. Не исключено, что предательством они считают вовсе не такой обменный формат, а, напротив, склонность патриотического большинства к жесткому и бескомпромиссному сценарию, в котором не остается места пленникам- соотечественникам.

Израиль, например, ради освобождения из плена одного- единственного своего капрала Гилада Шалита пошёл на обмен сотен заключенных арабских боевиков, и никто не посчитал это предательством интересов страны и народа. Известно немало примеров, когда американцы меняли своих, оказавшихся в заложниках, сограждан на самых отъявленных и непримиримых противников.

Конечно, могут возразить, что и российские власти прилагают усилия к возвращению на Родину тех, кто при выполнении спецоперации угодил в лапы врага. Про обмены пленными во время нынешней украинской кампании сообщается регулярно. Но в случае с «Азовом» считается, что это неисправимые националисты, которым нельзя просто так дать уйти восвояси, хотя бы и по обмену. Звучат призывы устроить трибунал над ними на территории ДНР, где в ходу смертная казнь. Но две тысячи виселиц вряд ли надолго обеспечат прилив энтузиазма и вызовут глубокое удовлетворение свершившейся справедливостью.

Власть зорко следит за внутренними настроениями, в точности угадывая, вверх или же вниз опускает большой палец российское общество в отношении судеб «азовцев». Однако, власть же во многом и формирует нюансы общественного настроя, хорошо понимая, что пленение мариупольских националистов с татуированными профилями Бандеры на правой груди в сложившихся военно- политических условиях становится, вероятно, главной победой этой затянувшейся спецоперации. А раз так, то из этого события требуется выжать максимум возможного, что позволило бы предъявить стране достигнутый успех.

Конечно, донецкий или луганский трибунал наверняка найдут, в чем обвинить таких долгожданных пленников. Но если обратиться к памяти предков и истории той Великой Победы, то взятых в плен в разгар сражений немцев даже с нашивками «СС» на рукавах ни в советский суд, ни в военный трибунал не свозили, а ждали победоносного окончания войны и международного процесса в Нюрнберге. Сегодня же в деле осуждения захваченного противника применяется другой подход, который, с одной стороны, вызван внутриполитическими причинами, а с другой – вполне может вернуться бумерангом. Поскольку действие равно противодействию, то и Украина, глядишь, не станет церемониться с российскими пленными, да и мировое сообщество от этого не прозреет к России и не переменится в оценке ее действий. Украинские суды, правда, тоже уже приступили к процессам над российскими пленными, хотя такие случаи пока единичны. Но если обе стороны уйдут в долгие трибуналы с громкими разоблачениями и жесткими друг другу приговорами, то российским и украинским пленникам сидеть предстоит еще долго, а подпитанная процессами взаимная ненависть прольет воду на мельницу войны, а не дипломатии, которая еще очень может России пригодится в зависимости от обстановки.

www.group-telegram.com/in/kremlebezBashennik.com/28215

14.1K viewsMay 23, 2022 at 05:01

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Мастер пера

В дискуссии про возможность обмена плененных бойцов украинского «Азова» главным является вопрос о том, что важнее и приоритетнее – наказать захваченного противника или освободить своих. Стоило депутату Слуцкому высказаться про вариант обмена, как полетели камни, выплеснулась вся мощь накопленного негодования с обвинениями в предательстве. Однако российские военнопленные, оказавшиеся в руках противоположной стороны, вряд ли разделяют такой мощный общественный запрос в России на отказ от обмена. Не исключено, что предательством они считают вовсе не такой обменный формат, а, напротив, склонность патриотического большинства к жесткому и бескомпромиссному сценарию, в котором не остается места пленникам- соотечественникам.

Израиль, например, ради освобождения из плена одного- единственного своего капрала Гилада Шалита пошёл на обмен сотен заключенных арабских боевиков, и никто не посчитал это предательством интересов страны и народа. Известно немало примеров, когда американцы меняли своих, оказавшихся в заложниках, сограждан на самых отъявленных и непримиримых противников.

Конечно, могут возразить, что и российские власти прилагают усилия к возвращению на Родину тех, кто при выполнении спецоперации угодил в лапы врага. Про обмены пленными во время нынешней украинской кампании сообщается регулярно. Но в случае с «Азовом» считается, что это неисправимые националисты, которым нельзя просто так дать уйти восвояси, хотя бы и по обмену. Звучат призывы устроить трибунал над ними на территории ДНР, где в ходу смертная казнь. Но две тысячи виселиц вряд ли надолго обеспечат прилив энтузиазма и вызовут глубокое удовлетворение свершившейся справедливостью.

Власть зорко следит за внутренними настроениями, в точности угадывая, вверх или же вниз опускает большой палец российское общество в отношении судеб «азовцев». Однако, власть же во многом и формирует нюансы общественного настроя, хорошо понимая, что пленение мариупольских националистов с татуированными профилями Бандеры на правой груди в сложившихся военно- политических условиях становится, вероятно, главной победой этой затянувшейся спецоперации. А раз так, то из этого события требуется выжать максимум возможного, что позволило бы предъявить стране достигнутый успех.

Конечно, донецкий или луганский трибунал наверняка найдут, в чем обвинить таких долгожданных пленников. Но если обратиться к памяти предков и истории той Великой Победы, то взятых в плен в разгар сражений немцев даже с нашивками «СС» на рукавах ни в советский суд, ни в военный трибунал не свозили, а ждали победоносного окончания войны и международного процесса в Нюрнберге. Сегодня же в деле осуждения захваченного противника применяется другой подход, который, с одной стороны, вызван внутриполитическими причинами, а с другой – вполне может вернуться бумерангом. Поскольку действие равно противодействию, то и Украина, глядишь, не станет церемониться с российскими пленными, да и мировое сообщество от этого не прозреет к России и не переменится в оценке ее действий. Украинские суды, правда, тоже уже приступили к процессам над российскими пленными, хотя такие случаи пока единичны. Но если обе стороны уйдут в долгие трибуналы с громкими разоблачениями и жесткими друг другу приговорами, то российским и украинским пленникам сидеть предстоит еще долго, а подпитанная процессами взаимная ненависть прольет воду на мельницу войны, а не дипломатии, которая еще очень может России пригодится в зависимости от обстановки.

BY Кремлёвский безБашенник