group-telegram.com/lenaisreading/1647
Last Update:
«Ма-ма мы-ла ра-му», Лев Рубинштейн
На момент смерти Льва Семеновича Рубинштейна в самом начале этого года я знала о нем только то, что он есть; массив его творчества был скрыт мной же от меня изоляционным одеялом: «Концептуализм? Поэзия? Да ну, куда мне…» Стыдно? Возможно. Но стыднее было бы либо не знать и не пытаться, либо не знать и притворяться, что знаю. Однако на излете прошлогодней ярмарке Платоновского фестиваля сборник мемуарных заметок-комментариев к одноименному набору «карточек» каким-то чудом проник в сумку. Хотя, я не сопротивлялась.
Наверное, не сопротивлялась, потому что почуяла что-то свое - что-то понятное, совсем не простое и очень живое.
В «Ма-ма мы-ла ра-му» Лев Рубинштейн прокомментировал каждую строчку-карточку, впоследствие переведенную на множество иностранных языков. В его случае комментарий стал почти автобиографией, переписью детства, людей, входивших в самый близкий круг или затронувших его по касательной. С этим детством, пришедшимся на пятидесятые, довольно сложно себя (себя - в широком смысле слова) соотнести. Например, с тем, что дети (в том числе юный Лев Семенович, кстати, немало стеснявшийся своего имени и даже пару раз представлявшийся Петром) вернувшихся фронтовиков отчаянно мечтали о новой войне. А вот отношение к киноактерам как к инопланетным существам, встретить которых на улице было сродни чуду, мне, существу замкадному, более чем понятно - переживаю такие «чудеса» каждый нонфикшн и, надеюсь, переживать буду еще долго.
Вся эта небольшая книжка, прочитать которую можно и за пару часов, и за пару недель, умышленно или не очень строится на контрастах - глубоко личного (20. Бабушка умерла во сне) и социально значимого (15. Жених Гали Фоминой - однорукий), подсмотренного (59. Мы любили китайцев) и прожитого (51. Я боялся куклы Тани Белецкой), до колик ребячески-смешного (63. Саша Смирнов имел привычку пердеть в помещении) и неумолимо серьезно-взрослого (не игнорируйте предисловие). Склейки между ними - ровно те же, что и в исходном тексте. Ну, просто «дул ветер» или «Пошел дождь» - ровно так же, как «дул ветер». Необходимая пауза, чтобы выдохнуть, осмотреться и продолжить свою жизнь, какой бы степени увлекательности она ни досталась.
И мне, небольшому по охватам, статусу и, давайте откровенно, теоретической базе любого, а не только московского (рубинштейновоского?) концептуализма книжнику очень странно писать этот пост - как и о творчестве любого большого писателя и/или социального явления, о котором принято говорить в дипломах, диссертациях ну или на «Горьком».
Но вдруг вы пропустили эту книгу? Вдруг вам надо обернуться назад - в страшный, но и ставший для кого-то временем самого счастливого на свете детства двадцатый век? А может (ну вдруг) вам тоже страшно и странно завести или поддержать разговор о чем-то таком, что «все» знают, а вы - нет?
Или вам просто чисто по-человечески интересно, что там, за славой и признанием.
Там - свет, ребячество, до поры неосознаваемые перевертыши, в которые очень любит играть жизнь. А еще очень много самых разных людей, велосипедов, марок, телевизоров. И тщательно намываемых мамами рам.
#взрослое #импортозамещение
Издано в «Новом издательстве»
BY что читает леночка
Share with your friend now:
group-telegram.com/lenaisreading/1647