В Центральном суде Александр Провоторов рассказал свою версию того, как Роман Жогов обманным путем получал от него деньги ещё с 2010 года.
Судя по вопросам защитников подсудимого, они пытаются поставить под сомнение факт того, что Провоторов должен быть потерпевшим по уголовному делу. Ведь деньги перечисляло юридическое лицо. Провоторов не был единственным собственником организации, а значит и деньги это не его, или не совсем его, или не только его. Действительно интересно. А не похитил ли Провоторов эти деньги у юридического лица, устроив на работу «мертвую душу»?
Тогда он не потерпевший, а тоже должен стать обвиняемым. Не должна ли стать потерпевшим сама партия? Ведь Провоторов якобы перечислял деньги для фонда партии, то есть был согласен отдать их на общее благо, но само «благо» денег не получило. То есть Жогов присвоил деньги партии, а не похитил деньги Провоторова? Много интересных вопросов появляется, если начать размышлять о линии защиты адвокатов.
Но есть и не менее интересные вопросы, на которые пока никто не обращает внимания. Сам Провоторов сообщил, что в ходе состоявшейся в 2010 году беседы между ним и Романом Жоговым они договорились о том, что жена Жогова будет трудоустроена и получать заработную плату, но фактически работать не будет. На естественный вопрос о том, было ли прямо озвучено, что получаемые деньги будут направляться в фонд партии, потерпевший ответил: «да», но потом решил уточнить, что «это следовало из контекста», из чего следует, что ответ всё же «нет», прямо такого никто не заявлял. И здесь начинается самая интересная часть этой истории.
Романа Жогова обвиняют в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничество, то есть преступление совершается путем обмана или злоупотребления доверием. Так в чем был обман? Обман должен был состояться в ходе той самой встречи в 2010 году, но Провоторов не помнит его содержания, помнит - по результатам договорились о трудоустройстве жены Жогова. То есть, непонятно, был обман или нет. Более того, сам потерпевший говорит о том, что согласился платить деньги в связи с тем, что подумал, будто Жогов сможет помочь ему в партийной карьере и окажет покровительство. Он прямо заявил в суде, что не Жогов всё это обещал, а он сам подумал, что сможет извлечь из выгоды для себя.
Далее потерпевший пустился в рассуждения о своей зависимости от Жогова в партийной иерархии. Ранее прокурор, оглашая обвинение, также много рассказывал о зависимости Провоторова от Жогова. Возможно, какая-то зависимость и была, а возможно и нет. Только какая разница? Какое отношение имеет зависимость к ст. 159 УК РФ? Каждый, кто почитать саму статью – узнает, что никакого. Мошенничество – это обман или злоупотребление доверием. Про зависимость, независимость, созависимость там ничего нет. Зависимость была бы важна для статьи 133 УК РФ – понуждение, например, к мужеложству. Но Жогов вроде бы ничего такого не предлагал.
А вот обосновывать мошенничество зависимостью – это странно, потерпевший даже сообщил о наличии «морально-психологической зависимости», прямо новое слово в уголовном праве России.
Но дальше еще интереснее – через несколько лет, по показаниям самого потерпевшего, Провоторов понял, что его деньги ни какой фонд не идут и….. продолжил платить. При этом он также продолжал полагать, что сможет рассчитывать на покровительство Жогова и извлекать из этого «сотрудничества» некие выгоды для себя. Можно сколько угодно говорить о том, что это продолжение одной и той же истории, но с момента когда потерпевший окончательно понял, что деньги в фонд не попадают - началась совершенно другая история. В этой истории один получает деньги, а другой отдает их и оба понимают, что ни в какой фонд они не идут, это какие-то их взаимоотношения. Законные они или незаконные – пока не ясно, но никакого мошенничества в этом уже точно не может быть, потому нет никакого обмана, нет никакого заблуждения. Есть «морально-психологическая» зависимость, но о ней в статье 159 Уголовного кодекса ничего не сказано.
В Центральном суде Александр Провоторов рассказал свою версию того, как Роман Жогов обманным путем получал от него деньги ещё с 2010 года.
Судя по вопросам защитников подсудимого, они пытаются поставить под сомнение факт того, что Провоторов должен быть потерпевшим по уголовному делу. Ведь деньги перечисляло юридическое лицо. Провоторов не был единственным собственником организации, а значит и деньги это не его, или не совсем его, или не только его. Действительно интересно. А не похитил ли Провоторов эти деньги у юридического лица, устроив на работу «мертвую душу»?
Тогда он не потерпевший, а тоже должен стать обвиняемым. Не должна ли стать потерпевшим сама партия? Ведь Провоторов якобы перечислял деньги для фонда партии, то есть был согласен отдать их на общее благо, но само «благо» денег не получило. То есть Жогов присвоил деньги партии, а не похитил деньги Провоторова? Много интересных вопросов появляется, если начать размышлять о линии защиты адвокатов.
Но есть и не менее интересные вопросы, на которые пока никто не обращает внимания. Сам Провоторов сообщил, что в ходе состоявшейся в 2010 году беседы между ним и Романом Жоговым они договорились о том, что жена Жогова будет трудоустроена и получать заработную плату, но фактически работать не будет. На естественный вопрос о том, было ли прямо озвучено, что получаемые деньги будут направляться в фонд партии, потерпевший ответил: «да», но потом решил уточнить, что «это следовало из контекста», из чего следует, что ответ всё же «нет», прямо такого никто не заявлял. И здесь начинается самая интересная часть этой истории.
Романа Жогова обвиняют в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничество, то есть преступление совершается путем обмана или злоупотребления доверием. Так в чем был обман? Обман должен был состояться в ходе той самой встречи в 2010 году, но Провоторов не помнит его содержания, помнит - по результатам договорились о трудоустройстве жены Жогова. То есть, непонятно, был обман или нет. Более того, сам потерпевший говорит о том, что согласился платить деньги в связи с тем, что подумал, будто Жогов сможет помочь ему в партийной карьере и окажет покровительство. Он прямо заявил в суде, что не Жогов всё это обещал, а он сам подумал, что сможет извлечь из выгоды для себя.
Далее потерпевший пустился в рассуждения о своей зависимости от Жогова в партийной иерархии. Ранее прокурор, оглашая обвинение, также много рассказывал о зависимости Провоторова от Жогова. Возможно, какая-то зависимость и была, а возможно и нет. Только какая разница? Какое отношение имеет зависимость к ст. 159 УК РФ? Каждый, кто почитать саму статью – узнает, что никакого. Мошенничество – это обман или злоупотребление доверием. Про зависимость, независимость, созависимость там ничего нет. Зависимость была бы важна для статьи 133 УК РФ – понуждение, например, к мужеложству. Но Жогов вроде бы ничего такого не предлагал.
А вот обосновывать мошенничество зависимостью – это странно, потерпевший даже сообщил о наличии «морально-психологической зависимости», прямо новое слово в уголовном праве России.
Но дальше еще интереснее – через несколько лет, по показаниям самого потерпевшего, Провоторов понял, что его деньги ни какой фонд не идут и….. продолжил платить. При этом он также продолжал полагать, что сможет рассчитывать на покровительство Жогова и извлекать из этого «сотрудничества» некие выгоды для себя. Можно сколько угодно говорить о том, что это продолжение одной и той же истории, но с момента когда потерпевший окончательно понял, что деньги в фонд не попадают - началась совершенно другая история. В этой истории один получает деньги, а другой отдает их и оба понимают, что ни в какой фонд они не идут, это какие-то их взаимоотношения. Законные они или незаконные – пока не ясно, но никакого мошенничества в этом уже точно не может быть, потому нет никакого обмана, нет никакого заблуждения. Есть «морально-психологическая» зависимость, но о ней в статье 159 Уголовного кодекса ничего не сказано.
BY Цветы зла
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from in
