Интеллектуальное избиение генеральной прокуратуры со стороны гражд.коллегии верх.суда продолжается.
Определение № 18-КГ24-51-К4, дело Эксузяна.
Это тоже иск из серии «великий поход за активами» (дело передано судьей Кротовым).
Основные выводы:
1) Позиция генпрокуратуры о том, что сделка по приватизации, совершенная госорганом с выходом за пределы компетенции, ничтожна по ст. 169 ГК как противоречащая добрым нравам - это ошибка. Простое нарушение закона не означает, что надо применять состав ничтожности. Для него нужна осознанное желание сторон достичь «злой цели».
2) Для применения реституции в государственную собственность по ст. 169 ГК надо, чтобы имелся специальный закон, который бы содержал положение об именно таком последствии ничтожности. Ни для сделок незаконной приватизации, ни для сделок, совершенных лицами, занимавшими государственные должности, такого закона нет.
3) Генеральная прокуратура не может предъявлять иски о признании права отсутствующим (которые не задавниваются) в случаях, когда ответчик владеет спорным имуществом.
4) Законодательство о противодействии коррупции, которое содержит положения об изъятии в доход государства незадекларированного имущества не имеет обратной силы и не применяется к имуществу, приобретенному до его вступления в силу.
5) Исковая давность - вопреки мнению генпрокуратуры о том, что они якобы защищают неимущественный интерес общества в борьбе с коррупцией - подлежит применению к требованиям об изъятии незадекларированного имущества государственных служащих, депутатов и проч.
Замечательный текст! Единственная ошибка - употребление термина «статус» в отношении земельных участков (четвертый абзац сверху на стр. 10, жаль, что гражд.коллегия по-прежнему не нумерует абзацы своих актов, ссылаться неудобно). Статус может быть только у лиц, у вещей - правовой режим.
Интеллектуальное избиение генеральной прокуратуры со стороны гражд.коллегии верх.суда продолжается.
Определение № 18-КГ24-51-К4, дело Эксузяна.
Это тоже иск из серии «великий поход за активами» (дело передано судьей Кротовым).
Основные выводы:
1) Позиция генпрокуратуры о том, что сделка по приватизации, совершенная госорганом с выходом за пределы компетенции, ничтожна по ст. 169 ГК как противоречащая добрым нравам - это ошибка. Простое нарушение закона не означает, что надо применять состав ничтожности. Для него нужна осознанное желание сторон достичь «злой цели».
2) Для применения реституции в государственную собственность по ст. 169 ГК надо, чтобы имелся специальный закон, который бы содержал положение об именно таком последствии ничтожности. Ни для сделок незаконной приватизации, ни для сделок, совершенных лицами, занимавшими государственные должности, такого закона нет.
3) Генеральная прокуратура не может предъявлять иски о признании права отсутствующим (которые не задавниваются) в случаях, когда ответчик владеет спорным имуществом.
4) Законодательство о противодействии коррупции, которое содержит положения об изъятии в доход государства незадекларированного имущества не имеет обратной силы и не применяется к имуществу, приобретенному до его вступления в силу.
5) Исковая давность - вопреки мнению генпрокуратуры о том, что они якобы защищают неимущественный интерес общества в борьбе с коррупцией - подлежит применению к требованиям об изъятии незадекларированного имущества государственных служащих, депутатов и проч.
Замечательный текст! Единственная ошибка - употребление термина «статус» в отношении земельных участков (четвертый абзац сверху на стр. 10, жаль, что гражд.коллегия по-прежнему не нумерует абзацы своих актов, ссылаться неудобно). Статус может быть только у лиц, у вещей - правовой режим.
BY Loader from SVO
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov.
from in
