Если коротко, то винтовка Schmidt-Rubin образца 1889/1911 гг. длинная, неудобная, неоправданно сложная конструктивно с откровенно неудобным в работе затвором, особенно в положении лёжа.
Из плюсов - отличный патрон, хорошая точность, вменяемый УСМ, антураж конструктивной извращённости и редкость в России. Высокое качество изготовления - это тоже факт.
Но трёхлинейки того же времени, как и всё стрелковое оружие той эпохи, делались примерно с таким же качеством. Так что этот пункт объективно мимо кассы.
Обращу ваше внимание на человеческий секторный прицел, а не диоптрийное убожество. Швейцарцы знали толк в стрельбе, в тч. - на далеко и в сложных условиях. Но диоптр мастырить на пехотную винтовку не стали.
Итого - весьма занятный, технически изощрённый и не поддающийся рациональной логике образец оружейного зодчества на рубеже прошлых веков.
Впрочем, логика тут есть - невоюющая армия страны ростовщиков себе это могла позволить.
Если коротко, то винтовка Schmidt-Rubin образца 1889/1911 гг. длинная, неудобная, неоправданно сложная конструктивно с откровенно неудобным в работе затвором, особенно в положении лёжа.
Из плюсов - отличный патрон, хорошая точность, вменяемый УСМ, антураж конструктивной извращённости и редкость в России. Высокое качество изготовления - это тоже факт.
Но трёхлинейки того же времени, как и всё стрелковое оружие той эпохи, делались примерно с таким же качеством. Так что этот пункт объективно мимо кассы.
Обращу ваше внимание на человеческий секторный прицел, а не диоптрийное убожество. Швейцарцы знали толк в стрельбе, в тч. - на далеко и в сложных условиях. Но диоптр мастырить на пехотную винтовку не стали.
Итого - весьма занятный, технически изощрённый и не поддающийся рациональной логике образец оружейного зодчества на рубеже прошлых веков.
Впрочем, логика тут есть - невоюющая армия страны ростовщиков себе это могла позволить.
BY ЮРИЙ МАКСИМОВ. Оружие, оптика, снаряжение, снайпинг, военная медицина
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from in
