Регионами с максимальным относительным ростом промышленных отходов в 2021 году стали Кемеровская область, на которую пришлось 58,5% прироста, а также Красноярский край, Бурятия и Новосибирская область. По результатам исследования аналитической службы аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, около 58,5% прироста промышленных отходов было обеспечено за счёт Кузбасса, где в прошлом году генерация промышленного мусора выросла на 873 млн тонн, или почти на треть (+29,8%).
Кроме того, существенный вклад внесли предприятия Красноярского края (+150,2 млн тонн, или +37,2%), Бурятии (+83,3 млн тонн, рост более чем в три раза), Новосибирской области (+77,4 млн тонн, или +86,5%) и Иркутской области (+60,8 млн тонн, или +19,7%). В исследовании отмечается, что в целом российские предприятия в 2021 году сгенерировали рекордные 8,45 млрд тонн отходов, что на 21,5% превышает показатель 2020 года и на 9% — 2019 года.
Антилидером по общему тоннажу производственных отходов в 2021 году традиционно стал Кузбасс, на который пришлось около 45% всего промышленного мусора страны, или 3,8 млрд тонн. Далее с большим отрывом идут Якутия (574,4 млн тонн), Красноярский край (554,2 млн тонн), Хакасия (426,7 млн тонн), Иркутская область (369,1 млн тонн), Забайкалье (362,5 млн тонн), Мурманская область (292,1 млн тонн), Челябинская область (266 млн тонн), Хабаровский край (188,9 млн тонн) и Магаданская область (176,7 млн тонн).
Регионами с максимальным относительным ростом промышленных отходов в 2021 году стали Кемеровская область, на которую пришлось 58,5% прироста, а также Красноярский край, Бурятия и Новосибирская область. По результатам исследования аналитической службы аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, около 58,5% прироста промышленных отходов было обеспечено за счёт Кузбасса, где в прошлом году генерация промышленного мусора выросла на 873 млн тонн, или почти на треть (+29,8%).
Кроме того, существенный вклад внесли предприятия Красноярского края (+150,2 млн тонн, или +37,2%), Бурятии (+83,3 млн тонн, рост более чем в три раза), Новосибирской области (+77,4 млн тонн, или +86,5%) и Иркутской области (+60,8 млн тонн, или +19,7%). В исследовании отмечается, что в целом российские предприятия в 2021 году сгенерировали рекордные 8,45 млрд тонн отходов, что на 21,5% превышает показатель 2020 года и на 9% — 2019 года.
Антилидером по общему тоннажу производственных отходов в 2021 году традиционно стал Кузбасс, на который пришлось около 45% всего промышленного мусора страны, или 3,8 млрд тонн. Далее с большим отрывом идут Якутия (574,4 млн тонн), Красноярский край (554,2 млн тонн), Хакасия (426,7 млн тонн), Иркутская область (369,1 млн тонн), Забайкалье (362,5 млн тонн), Мурманская область (292,1 млн тонн), Челябинская область (266 млн тонн), Хабаровский край (188,9 млн тонн) и Магаданская область (176,7 млн тонн).
BY Кузнецкое кайло
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from in
