Это общая проблема восприятия. История кажется классикой, потому что все было далеко и давно.
А благодаря нашей (искалеченной) постсоветской гуманитарии уровень придыхания перед словом "классика" - запредельный.
Особо ярко это проявляется в музейном деле или в литературоведении.
Но любой канон формируется людьми, ни одно событие и ни один текст не является ценным сам по себе. Город без людей - это груда камней и бетона, а музей без людей - это просто висящие на стене холсты с красками.
Сейчас скажу страшную вещь...
но если мы переведем Достоевского на суахили и попробуем в Уганде распространить просто, без указания, что это русская классика, то столкнемся с непониманием.
Распространение классических текстов возможно только с указанием контекста - почему этот текст важен для той или иной культуры.
Любой канон - это социальное. А романтические образы прошлого - обязательная часть канона.
Поэтому никакой "нерушимой классики" быть не может. Мы лишь договорились, что она есть.
Это общая проблема восприятия. История кажется классикой, потому что все было далеко и давно.
А благодаря нашей (искалеченной) постсоветской гуманитарии уровень придыхания перед словом "классика" - запредельный.
Особо ярко это проявляется в музейном деле или в литературоведении.
Но любой канон формируется людьми, ни одно событие и ни один текст не является ценным сам по себе. Город без людей - это груда камней и бетона, а музей без людей - это просто висящие на стене холсты с красками.
Сейчас скажу страшную вещь...
но если мы переведем Достоевского на суахили и попробуем в Уганде распространить просто, без указания, что это русская классика, то столкнемся с непониманием.
Распространение классических текстов возможно только с указанием контекста - почему этот текст важен для той или иной культуры.
Любой канон - это социальное. А романтические образы прошлого - обязательная часть канона.
Поэтому никакой "нерушимой классики" быть не может. Мы лишь договорились, что она есть.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from in
