Антона Беляева выпустили из отдела без составления протокола. КПРФ — позор!

Прочитал новость про то, как на митинге в Перми КПРФовцы натравили ментов на нацбола (Антон, привет), и вспомнил забавный случай. Однажды мы с Зангези и Никитой Ледоходом сидели в "Шайке-лейке" (пивная при Ямских банях), а за соседним столиком отдыхала компания краснолицых холеных скуфов в пиджаках. Мы среди прочего обсуждали политику, роняя слова вроде "буржуазия", "олигархи" и т.п. Наконец один из уже подвыпивших красно-скуфов повернулся и сказал: "Поддерживаем!" А когда мы собрались уходить, тот же тип участливо спросил: "Парни, а вы из какой организации?" Я ответил: "Мы нацболы". Новоявленный камрад в буквальном смысле сморщился и пробурчал: "Нет, мы не подружимся". Я ещё раз окинул эту компанию взглядом и понял, что имею дело со средним звеном думских "левых" - то ли КПРФ, то ли СР. Кажется, даже значок у кого-то был. Наверное, если бы мы остались, эти тоже вызвали бы ментов. Но мы пошли в рюмочную "Дружба" - туда казенные борцы за права рабочего класса не суются.

Сегодня были обыски в музее PERMM по делу Марата Гельмана*. Марат Гельман*, конечно же, пидорас, хуесос и вырусь, но причем тут музей, отношение к которому он не имеет 11 лет? Когда в крае висит без ответа новость про развращавших наших детей ОПГ, странно видеть какую-то непонятную активность. Заняться что ли нечем? Лучше дайте нам ответы: что с бандой педофилов?

*признан в России иноагентом, внесен Росфинмониторингом в перечень террористов и экстремистов

С др, любимая!

28.11 — на старом пермском бункере был замочек с кодом, где паролем были эти четыре цифры — если недавно пришедший нацбол не вводил их после вопроса, когда день рождения Партии, он получал выстрел из пистолета (конечно, игрушечного с пульками, но очень больно бил) и вручение парт-значка отодвигалось минимум на пару месяцев.

28.11.94 — эта дата считается днем рождения нацбольского движения в современной России. Ровно 30 лет назад вышла газета Лимонка, и в 2001 году Эдуард Лимонов назначил этот день Днем Партии. Мне в 1994 было минус 4 года, а в 2001 я существовал уже целых три.

28.11.19 — здесь начинается моя личная история. В 2019 году в Перми я подал заявку, обнаружил, что в моем городе нет отделения и стал его строить. К ноябрю у нас сформировалась уже довольно крепкая ячейка и к дню Партии, мы решили издать свою газету, чтобы как Лимонов, Дугин и Летов когда-то. И мы сделали это — газету назвали «Молотов!» и отныне отсчитываем с этой даты возраст нашего отделения. Сегодня 5 лет нацболам в Перми.

Могу с полной уверенностью сказать, что моя жизнь разделилась на до и после. Я не знаю кем бы я стал без Партии, где бы был сейчас, стал бы вообще кем-то и был ли?

Партия дала мне цель развиваться и расти. Стеснительному по сути парню, мне пришлось несколько лет подряд каждую неделю проводить собрания. Мировая политика, внутренняя, городская, партийные новости, дела отделения. Первые мои речи были нелепы и длились до 15 минут. Конечно, у меня не получилось всё сразу. Уже через несколько месяцев я довольно бодро рассказывал партийцам «как надо понимать» всё прошедшее за неделю, строил планы, строил и учил новеньких. Оказалось, я могу быть лидером, разбираюсь в людях и могу их организовать, а самое главное — вдохновить.

Без Партии я бы вряд ли развил в себе эти навыки, да если бы и развил — применил бы в какой-нибудь бизнес-компании. Я вообще учился на бизнес-аналитика, 3 курса отучился без единого долга. Допустим, стал бы успешным аналитиком или сделал бы свой бизнес — разве дало бы это мне такую жизнь, которую я имею сейчас? Короче, универ я бросил и стал заниматься политикой (в универе я тоже немало подчерпнул, а в Партии применил на практике, так что не ленитесь учиться, товарищи, такие предметы как менеджмент, логика, психология дали некоторую базу).

Партия дала мне эксклюзивный опыт. От банального навыка быстро и хорошо писать (что мне потом пригодилось в журналистике) до умения действовать в критических ситуациях. Это и уличные стычки с гопниками и политическими гопниками, это пребывание в спецприемнике, это обыск по уголовному делу, это попытки сломать, это и жизнь в бегах, это незаменимая школа человековедения, умение общаться с очень разными людьми, убеждать их, понимать, разрешать конфликты, это и война со всеми её последствиями.

На войне я изначально был как военкор, но ни на один день не прекращал быть там нацболом. Партия помогала мне (вообще не представляю, что бы я делал там без нацболов, особенно на первых порах), я привычно работал на Партию: имел честь принять первый партийный гуманитарный груз на СВО для подразделения Олега Миронова (это были трубы разведчика и тепловизор), нашел знаменитый донецкий бункер. Моя последующая военная командировка неразрывно связана с Партией, иначе я не хотел, я хотел славить именно нас, нацболов.

Партия дала мне прикоснуться к Истории. Я верю в нашу победу и не перестану на неё работать, но, я без особых сожалений готов умереть уже в данной точке — благодаря Партии я вписал себя на Ёе страницы. Если немного поубавить пафоса, я просто-напросто интересно живу, мне есть, что вспомнить и рассказать, с Партией мне никогда не было и не будет скучно. Да посмотрите на старых нацболов — они все, сука, энергичны и молоды! Можно поставить рядом среднестатического обывателя и увидеть разницу. Нацболы не стареют.

»»»

«««

Ну и самое важное — Партия дала мне вторую семью. Естественно, мы больше, чем просто товарищество. Здесь есть любимчики, есть неприкасаемые авторитеты, есть те самые нелюбимые родственники, которых нечасто хочется видеть, но они всё равно родня, и если нужно я за них буду рвать (даже если они неправы). Мне трудно представить себя без моей семьи, и чтобы добровольно выйти из неё — нужно быть безумцем.

В общем, Партия — это наркотик. Подумайте хорошо прежде, чем к нам вступать. А если вступаете, будьте готовы разделить свою жизнь на до и после. Проходимцев тут не любят. Она вам много даст, но и многое сделает недоступным. Меня не один раз убеждали отказаться от Партии: и запугиванием, и возможностями лучшей материальной жизни. Я остаюсь верен, ибо такого прихода как у нас вы больше нигде не найдете.

С др, любимая! Да, смерть!