Даже дягилевские командиры молчат, а эти нет! А ещё не молчат летчики-отставники – им терять нечего, да и не в чести у профи замалчивать серьёзность опасности от хаотичных строек под глиссадой.
Но журналисты не берут у них интервью. И никто в Москве так и не услышит экспертное мнение из военного городка с окраины Рязани? Разве только какой-нибудь относительно независимый проворный депутат, вроде Хинштейна в Госдуме. Или местного Шишова, но тот всего лишь в гордуме Рязани.
Многие не просто аффилированы со строительной мафией. А являются прямыми её ставленниками в органах государственной власти. И от этого очень печально за будущее.
* * * В названии жилого комплекса зачем-то обыгрывается фамилия советского маршала Сергея Семёновича Бирюзова, погибшего... в авиакатастрофе в 1964 году. Понимаем, рядом со стройкой – улица имени этого уроженца Рязанской области. Но сколько надо употребить, чтобы, изучив биографию военачальника, чьим именем называешь жилмассив, прекрасно зная о проходящей над будущими домами глиссаде, решиться на столь циничный нейминг?
Даже дягилевские командиры молчат, а эти нет! А ещё не молчат летчики-отставники – им терять нечего, да и не в чести у профи замалчивать серьёзность опасности от хаотичных строек под глиссадой.
Но журналисты не берут у них интервью. И никто в Москве так и не услышит экспертное мнение из военного городка с окраины Рязани? Разве только какой-нибудь относительно независимый проворный депутат, вроде Хинштейна в Госдуме. Или местного Шишова, но тот всего лишь в гордуме Рязани.
Многие не просто аффилированы со строительной мафией. А являются прямыми её ставленниками в органах государственной власти. И от этого очень печально за будущее.
* * * В названии жилого комплекса зачем-то обыгрывается фамилия советского маршала Сергея Семёновича Бирюзова, погибшего... в авиакатастрофе в 1964 году. Понимаем, рядом со стройкой – улица имени этого уроженца Рязанской области. Но сколько надо употребить, чтобы, изучив биографию военачальника, чьим именем называешь жилмассив, прекрасно зная о проходящей над будущими домами глиссаде, решиться на столь циничный нейминг?
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from in
