Таджик, гасящий свечки в храме, а потом избивающий прихожанку — это наступление ислама.
Курбан-Байрам, процессии молящихся и зарезанные овцы в центре всемирной столицы русского православия — это наступление ислама.
Поваленные кресты на православных кладбищах по всем мусульманским окраинам страны — это наступление ислама.
Вербовка и обращение в ислам русских, глобальная реклама этого действия через интернет — это наступление ислама.
Строительство мечетей в Москве и других православных городах — это наступление ислама.
Ислам не имеет единого центра. Однако, даже те центры, которые сотрудничают с российским правительством, ведут наступление и свою миссию.
Разумным ответом на исламские миссии могла бы стать миссия православной церкви.
Миссионеры могли бы просвещать как русских, которые всё больше духовно отдаляются от РПЦ в пользу сект, эзотерики, ислама, так и вести миссию среди мусульманских народов России.
Однако, этой миссии нет.
Православие в противоположность наступлению ислама не ведёт даже необходимой обороны, не окормляет тех, кого окормляло традиционно.
Религиозное сознание никуда не делось.
Однако, люди, которым раньше на роду написано было придти в Церковь, теперь идут к гадалкам, тарологам, нумерологам, эзотерикам.
Нет другого объяснения феномену Елены Блиновской и ей подобных.
Часто, погружаясь в эту тему, эти люди соблазняются мистицизмом суфийского ислама.
У нас нет адекватных социологических исследований проблемы «русских мусульман». Перепись эти данные не фиксирует.
Однако, мы видим сеть исламской миссионерской пропаганды в тиктоке, инстаграме, ютубе.
Они особенное внимание уделяют русским неофитам, даже возвеличивают их.
Для нас, русских, это симптом тяжёлой духовной болезни, у которой нет другого ответа, кроме широкой православной миссии.
Однако, эта миссия не сможет начаться без принципиального пересмотра национальной политики.
Традиционно православная церковь связана с государством.
Российское государство выставляет этноконфессиональный баланс как один из имиджевых плюсов. Как будто бы Российская Федерация построила общество, в котором благостно сосуществуют представители всех национальностей и религий.
Из обращений официальных чиновников и высшего духовенства можно сделать вывод, что ислам и православие взаимозаменяют друг друга.
Ведь как они называют эти религии? Традиционные!
На Всемирном Русском Народном Соборе, проходящим под патронажем православной церкви, всегда присутствуют нерусские и неправославные.
Создаётся впечатление, что Христос и Аллах — суть одно и то же, и оба чествуются разными народами России.
Однако, принципиальный аспект и православного христианства, и ислама, что есть только одна истинная религия, только один Бог, только один способ попасть в рай.
Соответственно, идея о традиционных религиях суть безбожная.
Религии могут вместе сосуществовать. Они могут договориться, что конфронтация между ними будет осуществляться в конкурентном миссионерстве и религиозных диспутах, а не в религиозных войнах и террористических актах.
Однако, они не должны обманываться, что они представляют одну и ту же духовную силу, действующую заодно. Ислам не обманывается.
Результатом такого обмана внутри православия для русских станет духовная смерть и порабощение религией арабов.
Православию жизненно необходимо переходить в наступление.
Таджик, гасящий свечки в храме, а потом избивающий прихожанку — это наступление ислама.
Курбан-Байрам, процессии молящихся и зарезанные овцы в центре всемирной столицы русского православия — это наступление ислама.
Поваленные кресты на православных кладбищах по всем мусульманским окраинам страны — это наступление ислама.
Вербовка и обращение в ислам русских, глобальная реклама этого действия через интернет — это наступление ислама.
Строительство мечетей в Москве и других православных городах — это наступление ислама.
Ислам не имеет единого центра. Однако, даже те центры, которые сотрудничают с российским правительством, ведут наступление и свою миссию.
Разумным ответом на исламские миссии могла бы стать миссия православной церкви.
Миссионеры могли бы просвещать как русских, которые всё больше духовно отдаляются от РПЦ в пользу сект, эзотерики, ислама, так и вести миссию среди мусульманских народов России.
Однако, этой миссии нет.
Православие в противоположность наступлению ислама не ведёт даже необходимой обороны, не окормляет тех, кого окормляло традиционно.
Религиозное сознание никуда не делось.
Однако, люди, которым раньше на роду написано было придти в Церковь, теперь идут к гадалкам, тарологам, нумерологам, эзотерикам.
Нет другого объяснения феномену Елены Блиновской и ей подобных.
Часто, погружаясь в эту тему, эти люди соблазняются мистицизмом суфийского ислама.
У нас нет адекватных социологических исследований проблемы «русских мусульман». Перепись эти данные не фиксирует.
Однако, мы видим сеть исламской миссионерской пропаганды в тиктоке, инстаграме, ютубе.
Они особенное внимание уделяют русским неофитам, даже возвеличивают их.
Для нас, русских, это симптом тяжёлой духовной болезни, у которой нет другого ответа, кроме широкой православной миссии.
Однако, эта миссия не сможет начаться без принципиального пересмотра национальной политики.
Традиционно православная церковь связана с государством.
Российское государство выставляет этноконфессиональный баланс как один из имиджевых плюсов. Как будто бы Российская Федерация построила общество, в котором благостно сосуществуют представители всех национальностей и религий.
Из обращений официальных чиновников и высшего духовенства можно сделать вывод, что ислам и православие взаимозаменяют друг друга.
Ведь как они называют эти религии? Традиционные!
На Всемирном Русском Народном Соборе, проходящим под патронажем православной церкви, всегда присутствуют нерусские и неправославные.
Создаётся впечатление, что Христос и Аллах — суть одно и то же, и оба чествуются разными народами России.
Однако, принципиальный аспект и православного христианства, и ислама, что есть только одна истинная религия, только один Бог, только один способ попасть в рай.
Соответственно, идея о традиционных религиях суть безбожная.
Религии могут вместе сосуществовать. Они могут договориться, что конфронтация между ними будет осуществляться в конкурентном миссионерстве и религиозных диспутах, а не в религиозных войнах и террористических актах.
Однако, они не должны обманываться, что они представляют одну и ту же духовную силу, действующую заодно. Ислам не обманывается.
Результатом такого обмана внутри православия для русских станет духовная смерть и порабощение религией арабов.
Православию жизненно необходимо переходить в наступление.
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from in
