— И где наш самородок?
— Какой?
— Ну, Леся.
— А, в Ялту махнула. Хочет кисуля моя посмотреть, как из моря звездолеты взлетают. Вдохновения ищет. Ей в образ войти нужно, понимаешь?
(Насчет того, что «из моря», то есть с массандровского насыпного космодрома, взлетают не звездолеты, а флуггеры — да и то редко, — я промолчал. А насчет того, что в Ялте веселая кисуля может искать не только вдохновения, но еще и смазливых котиков, я и подумать боялся. Все-таки неприятно это: полагать, что вот прямо сейчас у твоего родного отца отрастает очередная пара ветвистых рогов.)
— В образ, понимаю. А что за образ?
— Анна Каренина! А?! Каково?! Богато?!
— Богато. Так может, ей лучше пойти на монорельсе полежать? Для образа?
— Ха-ха-ха. Хе-хе-хе. Хо-хо-хо. Уморил. Нет, Сашка, сразу видно: не театрал ты! Кухни нашей не знаешь! Вот ты мне скажи: что такое, по-твоему, Анна Каренина?
— Женщина. Несчастная. Убитая любовью.
— Это ясно. А в смысле образа?
— Образ трагический.
— Опять не то! Мимо! — ликующе вскричал папа и возбужденно потер руки. — Эх, звездолетчик ты мой! Сынуля дорогой! Что за лепет?! Ясное дело, в ваших университетах этому не учат! Да и мои коллеги!.. Не понимают!.. Бездари! Так вот: Каренина — это энергия! Персонифицированная энергия либидозного пресуществления. А? Трактовочка?!
— Чудесно.
— Стало быть, ключом к образу является что? Энергия! Полет! Напор! Грохот космодрома! А потом — все! Стоп-кадр! Обрыв! Силенцио! Дальше — тишина! Нирвана! Хлоп — и пресуществилась! В нечто высшее! Целестиальное! Чувствуешь?! «Бытие и ничто» читал? Помнишь?!
— Такое не забудешь.
— То-то же! Вот она, сцена: Леська и рельсы. Она — в короткой юбке и кожаной жакетке, как тогда было модно. Ножки, грудь, сапожки, все дела — залюбуешься! И рельсы — страшные, блестящие! — из-за кулис да прямо в зрительный зал! Контраст: хладный металл и она… Живая, горячая, чувственная, ах!..

⏹️ «Завтра война»

...ну, шутник, Зорич, ну, юморист

Все уже видели актёров, которые сыграют всем известную троицу?

Надеюсь, всем также по фигу, как и мне. 🍊

Доброе утро 🍊

Время собирать камни

Александр Зорич «Завтра война»

Скажу сразу, книга – фигня полная. После неё даже Пратчеттовские «Дамы и господа» кажутся весёлыми и задорными (и я не вру, я даже сравнила, продолжив чтение данного произведения).

Да что там Пратчетт, недавно прочитанная книга «Четвёртый мир» начинающего автора кажется шедевром, в котором сочетаются и юмор, и пафос, и куча событий, сменяющих друг друга с той же скоростью, что день и ночь (тут типа шутка про то, что время – понятие относительное), и персонажей всяких разных тьма, за которыми следить интересно.

А вот книга Зорича (а-ля творческого тандема) может похвалиться только своим занудством и обилием воды на отстранённые темы, которые к общему повествования вообще не имеют никакого отношения (тут бы Чехов сильно взгрустнул, ибо столько ружей развесили, а ни одно не выстрелит).

Мир книги практически один в один слизан с «Звёздного десанта»:

📌у нас тут имеются курсанты, которым впаривают патриотический настрой (для контраста авторы ввели Клонов – пародия на ура-патриотов, которую пытался изобразить уже Верховен в своём фильме);
📌есть даже ура-гипноз: как и в десанте многим перед боем промывают мозги, внушая храбрость (но и тут автор пошёл дальше, доведя до абсурда, рассказав про кабинки с ура-гипнозом, в которой любой желающий на планете Клонов мог сам себе промыть мозги для «счастья»);
📌имеется и агитка, но уже как в фильме: на планете Клонов показывают только военные фильмы, в которых они побеждают всех и вся, а романтической составляющей места в их жизни нет (и не только в кино, но и в жизни);
📌я уж не говорю о том, что тут тоже есть своя непонятная инопланетная раса, которая атакует планеты на астероидах, о которой никто практически ничего не знает (ни мотивов, ни желаний, ничего).

Всякие критики отмечали, что Зорич хотел показать Россию будущего: сильную и могучую державу, правда, я этого величия не заметила, только ёрничанье (например, с рассказами о великом русском театре или книгах) и неэффективное использование громких имён (как Саша Пушкин, например), которые взяты чисто для красивого словца, но ничем примечательным не выделяющийся (авторам бы почитать рассказы Жени Луковцева про приключения Петрова и Васечкина в далёком будущем, тогда бы знали, как правильно использовать известных персонажей).

В общем, книга дочитана, гештальт закрыт. Теперь можно смело о ней забыть и больше не вспоминать.

❤️❤️❤️❤️❤️

💛 Пы. Сы. – Вовка, что ещё предложишь почитать,
💛 чтобы было что обругать? 😄

❤️❤️❤️❤️❤️

#книги #прочитано #копилка

– Осенью нам мальчика привезли, танкиста, – тихо начала Катя, словно раздумывая, стоит ли об этом рассказывать. – Их танк подбили, он всех своих вытащил, а когда последнего тащил, подорвался на мине. Его ребята привезли, умоляли его спасти. И мы за него бились. Мы за него так бились! Не отходили сутками. Думали, все-таки выживет.
– Не выжил? – хмуро, из-под воспаленных век посмотрел на нее Андрей.
– Нет. У него бред начался, он то стонал, то твердил про какую-то бабушку и маковый рулет. Мы с Машей связались, она – с его подразделением. Они сказали только, что он детдомовский, из Оренбургской области, и как-то говорил, что его до пяти лет бабушка растила и очень вкусно пироги пекла. А у меня как раз смена заканчивалась, и я побежала вон, в нашу пекарню, – показала Катя рукой на окно. – Там выпечка как домашняя. Автобуса не дождалась, просто бежала. А там очередь – человек шесть. Я постояла-постояла, потом попросила меня пропустить, объяснила все…
– И что? Неужели не пропустили? – возмутилась Ира.
– Тетка одна нашлась, так орать стала. Что военные ей весь асфальт перед домом испортили, что… Вспоминать противно.

⏹️ Валерия Троицкая «Донецкое море. История одной семьи»


...сегодня вместо бонусной книги буду читать эту непростую историю, полную боли и, как ни странно, любви

– А тот парень…. Который себя подорвал… Он же ваш был? – только сейчас сообразила она.
– Да, наш, – сразу кивнул Василий Михайлович. – Дима. Из Воронежа. Добровольцем пришел. У нас-то хоть и мобилизованные, но все мужики собрались идейные, четкие, а он такой был… тихий, молчун. И не поймешь сразу, что у парня на уме. Когда на слаживании были, мать ему все звонила. Ух, и орала в трубку! Мы уж ему сказали: ну зачем пошел-то, раз мать так против? А он молчит.
– Потом объяснил? – спросила его Катя.
– Да, рассказал. У него ребенок больной родился – тогда, в четырнадцатом. И мать ему плешь проела: зачем тебе больной ребенок, ты только из армии, ты молодой, тебе жизнь свою строить нужно, гулять, а не болтаться по больницам. Ну он девочку-то свою с ребенком и бросил. А она, говорит, выжила, справилась и сына мне здорового вырастила. С сердцем у него что-то было, его прооперировали, в общем, здоровый пацан получился.
– И что?
– И он как узнал, что можно контракт подписать, сразу и помчался. Говорит, раз своему ребенку не помог, ее в беде бросил, так тут людям помогу. Терзало это его. А девчонке-то написать стыдно было. Мы уговорили, написал, она ему ответила, и потом прямо письмо ему прислала – через одного волонтера передала. И фотографию с сыном вложила. Он ее в нагрудном кармане хранил. И завещание на ребенка, молодец, успел написать. У нас мужик один ему подсказал.
– Тело достали? – тихо спросила Катя, грея руки о стакан с чаем.
– Да, вернули. Помогли нам ребята из добровольческого батальона, трех живых укропов вместо него отдали. Ну да не жалко, он и больше стоил. Пакет раскрыли, а он лежит, улыбается. Счастливым человеком, значит, ушел.

⏹️ Валерия Троицкая «Донецкое море. История одной семьи»

– Но у вас многие не уезжают! Почему? – недоумевала Вера, глядя на Катю со смесью полного непонимания и глубокого уважения. – Не хотят бросать работу? Не хотят быть беженцами?
– Да, и это тоже, – согласилась Катя. – Но не только это. Не только рациональное.
– Не можете бросить родной город? – понимающе кивнула Марина.
– Да, это какая-то, наверное, преданность, – согласилась Катя. – Как живому существу. Когда город столько бьют, бьют, пытаются уничтожить, то уехать… Знаете, есть стихотворение у Арсения Тарковского: «Живите в доме, и не рухнет дом»?
– Нет, не знаю, – призналась Вера.
– Наверное, когда то, что тебе дорого, начинают уничтожать… Ты же за это еще крепче держишься. Кажется, если отпустишь, то точно потеряешь. Это, наверное, наше русское… – задумалась Катя.
– Упрямство? – тут же подсказал ей Игорь.
– Непокорность! – поправила она. – Непокорность судьбе.

⏹️ Валерия Троицкая «Донецкое море. История одной семьи»

💛💛💛💛💛

💛Предчувствиям не верю, и примет
💛Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
💛Я не бегу. На свете смерти нет:
💛Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
💛Бояться смерти ни в семнадцать лет,
💛Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
💛Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
💛Мы все уже на берегу морском,
💛И я из тех, кто выбирает сети,
💛Когда идет бессмертье косяком.

💛Живите в доме – и не рухнет дом.
💛Я вызову любое из столетий,
💛Войду в него и дом построю в нем.
💛Вот почему со мною ваши дети
💛И жены ваши за одним столом, -
💛А стол один и прадеду и внуку:
💛Грядущее свершается сейчас,
💛И если я приподымаю руку,
💛Все пять лучей останутся у вас.
💛Я каждый день минувшего, как крепью,
💛Ключицами своими подпирал,
💛Измерил время землемерной цепью
💛И сквозь него прошел, как сквозь Урал.

💛Я век себе по росту подбирал.
💛Мы шли на юг, держали пыль над степью;
💛Бурьян чадил; кузнечик баловал,
💛Подковы трогал усом, и пророчил,
💛И гибелью грозил мне, как монах.
💛Судьбу свою к седлу я приторочил;
💛Я и сейчас в грядущих временах,
💛Как мальчик, привстаю на стременах.

💛Мне моего бессмертия довольно,
💛Чтоб кровь моя из века в век текла.
💛За верный угол ровного тепла
💛Я жизнью заплатил бы своевольно,
💛Когда б ее летучая игла
💛Меня, как нить, по свету не вела.

💛💛💛💛💛

– Скажите, а… если честно, – побледнев, испуганно начал Кирилл. – Я давно хочу спросить, но как-то… Вам было очень обидно, что Россия тогда не пришла?
– Кирилл, обидчивость – это детское качество, – первой ответила ему Татьяна Александровна. – А мы здесь – в большинстве своем – быстро повзрослели.
– Конечно, это было то еще чувство, – с редкой для нее серьезностью произнесла Маша. – После Крыма мы… Знаешь, это как будто мама пришла в детский дом и одного своего ребенка забрала, а второго… поняла, что не потянет. И просто приходила по выходным. Но все-таки приходила. И мы ждали.
– Значит, есть обида на Россию? – расстроенно спросил Кирилл.
– Миленький мой, хороший мой, а Россия-то – это кто? – ласково посмотрела на него Антонина Николаевна, склонив седую голову набок. – На кого мы обижаться-то должны, скажи? На тебя? На маму твою, которая такого парня вырастила? На мальчишек этих родных в палатах? Что, они бы к нам не пришли, если бы их отправили? Да они бы побежали нас спасать!

...

– Наш народ сильный, многое может выдержать, – тихонько продолжила Антонина Николаевна. – Конечно, вот так по-женски, как нам хотелось прислониться к кому-то! Страшно-то ведь как было, вначале особенно. Но всегда была вера, что, если совсем беда, совсем край, Россия не позволит нас убить. Мы же этой верой только и жили.
– Да, мы жили только верой, – согласилась Маша. – Иначе бы чокнулись тут все коллективно.
– И вообще, что сейчас об этом говорить… – тяжело махнула рукой Зоя Ивановна. – Что было, то прошло… Нам сейчас всем перетерпеть надо, дожить до победы.

⏹️ Валерия Троицкая «Донецкое море. История одной семьи»

– Вообще, мне кажется, это… не национальный конфликт, – вдруг тихо произнесла она. – В глубине своей это вообще о другом.
– В смысле? – переспросил Кирилл.
– Ну то есть внешне, на поверхности, да, это так: русские и украинцы. Здесь это наряжено в национальные одежды. Но ведь на самом деле, по сути, это же не так? – размышляла Катя. – А ведь просто есть свои, а есть чужие. То есть те, кто остались своими, не изменились, не изменили себе, и есть те, которые стали чужими. Вот и все. Разве в Москве чужих нет?
– Есть, – согласился Кирилл. – Еще как.

⏹️ Валерия Троицкая «Донецкое море. История одной семьи»

...судя по комментариям, так и есть: есть свои, есть чужие, и эти чужие никак не хотят понять, что не они тут главные