А ведь и меня приглашали на радио, кажется, России, читать текст. На полчаса. Текст можно было выбрать самому, и я выбрал текст Михаила Гиголашвили. Это было давно, сразу после того, как его роман торжественно представляли на Красной площади. Сейчас такое можно? Признан ли он кем-то или до сих пор успешно издается? Не знаю. Отошел от книжных дел. Да и голос мне свой не нравится, поэтому я даже ту передачу не слушал.
А в целом, дело, безусловно хорошее. Известные люди читают сказки и рассказы. Есть рассказы Виктора Драгунского, например. Перечитывать же не будешь, не солидно. А послушать, желательно, вместе с детьми — вполне. Сказки, не спорю, дело более специфическое. Сказки вообще интересны только во взрослом возрасте и только как предмет культурной деконструкции. То есть, вот “Колобок” — это о секуляризации, а “Курочка Ряба” — о целостности мироздания. А в детстве сказки — это скорее присказки, как-то особым образом составленные слова, которые запоминаются и что-то там внутри формируют, готовят к восприятию другого материала.
Хороший подкаст “проЧтение”. Сказки, рассказы, можно слушать с детьми.
А ведь и меня приглашали на радио, кажется, России, читать текст. На полчаса. Текст можно было выбрать самому, и я выбрал текст Михаила Гиголашвили. Это было давно, сразу после того, как его роман торжественно представляли на Красной площади. Сейчас такое можно? Признан ли он кем-то или до сих пор успешно издается? Не знаю. Отошел от книжных дел. Да и голос мне свой не нравится, поэтому я даже ту передачу не слушал.
А в целом, дело, безусловно хорошее. Известные люди читают сказки и рассказы. Есть рассказы Виктора Драгунского, например. Перечитывать же не будешь, не солидно. А послушать, желательно, вместе с детьми — вполне. Сказки, не спорю, дело более специфическое. Сказки вообще интересны только во взрослом возрасте и только как предмет культурной деконструкции. То есть, вот “Колобок” — это о секуляризации, а “Курочка Ряба” — о целостности мироздания. А в детстве сказки — это скорее присказки, как-то особым образом составленные слова, которые запоминаются и что-то там внутри формируют, готовят к восприятию другого материала.
Хороший подкаст “проЧтение”. Сказки, рассказы, можно слушать с детьми.
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from in
