К 5 годам тюрьмы суд приговорил участника акций против закона об «иноагентах»
По данным следствия, Фридон Бубутеишвили бросил камень в сотрудника МВД Грузии, а также повредил ворота парламента. Ущерб оценили в 500 лари.
Детали. Мужчину задержали 9 мая прошлого года. Как пишет Radio Tavisupleba, прокуратура отказалась принять соглашение о признании вины.
Еще один приговор. На судебном заседании 20 января задержанные в мае на митинге против закона об «иноагентах» Омар Окрибелашвили и Саба Мепаришвили признали предъявленные им обвинения в сносе временного металлического ограждения, которое установили силовики у парламента весной 2024-го.
Суд приговорил Окрибелашвили и Мепаришвили к трем годам лишения свободы. По амнистии 17 сентября 2024 года этот срок сократился до 2 лет и 6 месяцев, где полтора года — это реальный срок, а 1 год — условный. С учетом того, что мужчины уже провели в тюрьме 8 месяцев, лишение свободы продлится еще 10 месяцев.
Окрибелашвили и Мепаришвили задержали у здания парламента 14 мая — в день, когда депутаты приняли закон об «иноагентах».
К 5 годам тюрьмы суд приговорил участника акций против закона об «иноагентах»
По данным следствия, Фридон Бубутеишвили бросил камень в сотрудника МВД Грузии, а также повредил ворота парламента. Ущерб оценили в 500 лари.
Детали. Мужчину задержали 9 мая прошлого года. Как пишет Radio Tavisupleba, прокуратура отказалась принять соглашение о признании вины.
Еще один приговор. На судебном заседании 20 января задержанные в мае на митинге против закона об «иноагентах» Омар Окрибелашвили и Саба Мепаришвили признали предъявленные им обвинения в сносе временного металлического ограждения, которое установили силовики у парламента весной 2024-го.
Суд приговорил Окрибелашвили и Мепаришвили к трем годам лишения свободы. По амнистии 17 сентября 2024 года этот срок сократился до 2 лет и 6 месяцев, где полтора года — это реальный срок, а 1 год — условный. С учетом того, что мужчины уже провели в тюрьме 8 месяцев, лишение свободы продлится еще 10 месяцев.
Окрибелашвили и Мепаришвили задержали у здания парламента 14 мая — в день, когда депутаты приняли закон об «иноагентах».
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from in
