Распространённые представления об отношении к различным формам инаковости в исламе основываются зачастую на узких взглядах радикальных маргиналов, а не на богатой и разнообразной истории мысли, которой может похвастаться мусульманское сообщество. Воззрения на «иного» менялись, трансформировались и часто различались в зависимости от периода, региона или даже школы мысли. В истории исламской философской и религиозной мысли можно встретить не только тексты правового или назидательного характера, суфийские поэты тоже не обходили внимаем тему инаковости, не говоря уже о множестве других интересных трудов, изучение которых помогает сбросить пелену ложных представлений.
В этом выпуске вместе с Андреем Александровичем Лукашевым, кандидатом философских наук и старшим научным сотрудником сектора философии исламского мира Института философии РАН, мы обсудили образ другого в исламе, отношение мусульман к иноверцам и чернокожим, разобрались в том, кто такие неверные, поговорили про разницу между радикалами и обычными мусульманами в вопросах восприятия инаковости, не обошли стороной сферу интимного и затронули фигуру Махмуда Шабистари, философа и поэта, имевшего особый взгляд на обсуждаемую нами тему.
Распространённые представления об отношении к различным формам инаковости в исламе основываются зачастую на узких взглядах радикальных маргиналов, а не на богатой и разнообразной истории мысли, которой может похвастаться мусульманское сообщество. Воззрения на «иного» менялись, трансформировались и часто различались в зависимости от периода, региона или даже школы мысли. В истории исламской философской и религиозной мысли можно встретить не только тексты правового или назидательного характера, суфийские поэты тоже не обходили внимаем тему инаковости, не говоря уже о множестве других интересных трудов, изучение которых помогает сбросить пелену ложных представлений.
В этом выпуске вместе с Андреем Александровичем Лукашевым, кандидатом философских наук и старшим научным сотрудником сектора философии исламского мира Института философии РАН, мы обсудили образ другого в исламе, отношение мусульман к иноверцам и чернокожим, разобрались в том, кто такие неверные, поговорили про разницу между радикалами и обычными мусульманами в вопросах восприятия инаковости, не обошли стороной сферу интимного и затронули фигуру Махмуда Шабистари, философа и поэта, имевшего особый взгляд на обсуждаемую нами тему.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from in
