Многим известен Антон Севрюгин, придворный фотограф Каджаров, но не он один способствовал росту популярности фотографии в Иране рубежа веков. Элита интересовалась европейской модой и покровительствовала открытию в Тегеране фотосалонов. Один из таких салонов возглавил сын англичанина и татарки Мехди Иванов, известный под прозвищем Руси-хан.
В эту турбулентную для Ирана эпоху Иванов стоял на стороне шаха Мохаммада Али (которому обязан своим прозвищем) и абсолютистов, а также водил дружбу с Ляховым, главой казачьей бригады. Однако в историю он вошел не своими политическими взглядами – Руси-хан был одним из пионеров кинематографа в Иране.
Он организовал кинопоказ для наследника престола в зеркальном зале дворца Голестан. Восторг зрителей побудил Иванова устраивать публичные показы в фотосалоне на улице Ала ад-доуле. Позже он открыл на улице Лалезар один из первых кинотеатров в стране. Впрочем, в развитие карьеры вмешалась политика – после низложения Мохаммада Али Руси-хан вынужден был навсегда покинуть Иран.
Многим известен Антон Севрюгин, придворный фотограф Каджаров, но не он один способствовал росту популярности фотографии в Иране рубежа веков. Элита интересовалась европейской модой и покровительствовала открытию в Тегеране фотосалонов. Один из таких салонов возглавил сын англичанина и татарки Мехди Иванов, известный под прозвищем Руси-хан.
В эту турбулентную для Ирана эпоху Иванов стоял на стороне шаха Мохаммада Али (которому обязан своим прозвищем) и абсолютистов, а также водил дружбу с Ляховым, главой казачьей бригады. Однако в историю он вошел не своими политическими взглядами – Руси-хан был одним из пионеров кинематографа в Иране.
Он организовал кинопоказ для наследника престола в зеркальном зале дворца Голестан. Восторг зрителей побудил Иванова устраивать публичные показы в фотосалоне на улице Ала ад-доуле. Позже он открыл на улице Лалезар один из первых кинотеатров в стране. Впрочем, в развитие карьеры вмешалась политика – после низложения Мохаммада Али Руси-хан вынужден был навсегда покинуть Иран.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from in
