Увидел новость, с которой дебютировала новый пресс-секретарь Белого Дома Кэролайн Левитт. Теперь на брифинги будут звать не только представителей СМИ, но и:
▪️Блогеров
▪️Ведущих подкастов
▪️Инфлюенсеров
Правильно говорит Павел Дубравский: монополия больших СМИ постепенно разрушается. Сначала Трамп во время предвыборной кампании показал силу новых медиа, а теперь идет ещё дальше.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
▪️Блогеров
▪️Ведущих подкастов
▪️Инфлюенсеров
Правильно говорит Павел Дубравский: монополия больших СМИ постепенно разрушается. Сначала Трамп во время предвыборной кампании показал силу новых медиа, а теперь идет ещё дальше.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Telegram
Charlie Kirk
BREAKING: White House Press Secretary Karoline Leavitt make some huge news about changes to which outlets will be allowed into the Brady Briefing room including:
- Podcasters
- Bloggers
- Social Media Influencers
The media landscape has forever changed.…
- Podcasters
- Bloggers
- Social Media Influencers
The media landscape has forever changed.…
Слабость консервативной мысли
Патрик Денин был хорош ровно до тех пор, пока он не стал выдвигать альтернативу либерализму с его ориентацией на прогресс.
Что он предлагает?
Нечто аморфное под названием «консерватизм всеобщего блага» (common good conservatism). Раз прогресс ведёт нас по неправильном пути «творческого разрушения» (пнул Шумпетера) и вынуждает полагаться на мнение тирании экспертократии, то нам нужно найти другой источник силы.
Где же он? В народе.
Народ хранит вековую мудрость прадедов и прабабок, которая передается из поколения в поколения. Она обеспечивает утраченную преемственность и сохраняет общество от постоянных потрясений.
Здесь на подмогу Денину приходит консерватор Эдмунд Бёрк, поющий панегирики темноте народных предрассудков и предубждений. Именно в народном яйце спрятана кощеева игла, способная спасти нас от тирании прогресса и положить конец власти «умников» от элит.
На самом деле это позор. Как этим можно хоть кого-то убедить? Можно вспомнить русских крестьян, которым упорно пытались объяснить пользу более совершенных орудий труда и способов ведения хозяйства. У них на все был один ответ: «деды наши так жили, и мы будем». И они могли так прожить ещё тысячу лет без вообще каких-либо изменений.
Ладно, Денин пишет для американцев, чьи далёкие предки уже могли пользоваться плодами прогресса. Они незнакомы с той глубиной архаики, в которой жили русские крестьяне. У них прошлое немного другое. И не стоит забывать, что он предлагает притормозить именно сейчас, когда уровень развития общества достаточно высок. Но все же так позорно сливаться нельзя.
Чего вообще хочет добиться мыслитель?
▪️Законсервировать динамику развития общества, чтобы избежать разрушительных последствий постоянного прогресса. Замедлив ее, мы сможем решить проблему преемственности поколений и адаптации к социально-культурной среде общества. В этом есть здравое зерно. Но его явно не надо приписывать народной мудрости.
▪️Более того Денин яростно нападает на любых революционеров и капиталистов-инноваторов. Они разрушают устойчивые структуры, вгоняя в общество в стресс, с которого только они снимают сливки. Это проявление экстремального эгоизма в ущерб коллективу, чему нужно положить конец.
◾️Ну и самая основная цель — преодолеть разрыв между обществом и индивидом, перестать их противопоставлять друг другу, подчеркивая якобы позитивную роль личности и репрессивную роль коллектива.
На мой взгляд одна из основных задач консерватизма не в том, чтобы отвергнуть идею прогресса, а в том, чтобы переформатировать её и наполнить новым содержанием. Мы больше не живём в циклическом времени. Все, потерянный рай утрачен. В любом случае мыслить придется, ориентируясь на будущее, но не порывая с прошлым. Однако какими идеалами мы будем руководствоваться на пути туда — большая задача для политических философов в том числе. Один такой проект мне известен — Restauratio Magna советского философа Михаила Лифшица. Как-нибудь к нему вернусь.
А консерватизм Денина, когда он решил наполнить его позитивным содержанием, превратился в скучное блядство, американское «славянофильство» и «народничество». Это беда консерватизма в целом, неспособного создать реальное руководство к действию. А критика либерализма и современного общества у него получилась очень здравая. Изъяны и пороки он раскрыл мастерски.
Deneen, P. J. (2023). Regime change: Toward a postliberal future. Penguin.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Патрик Денин был хорош ровно до тех пор, пока он не стал выдвигать альтернативу либерализму с его ориентацией на прогресс.
Что он предлагает?
Нечто аморфное под названием «консерватизм всеобщего блага» (common good conservatism). Раз прогресс ведёт нас по неправильном пути «творческого разрушения» (пнул Шумпетера) и вынуждает полагаться на мнение тирании экспертократии, то нам нужно найти другой источник силы.
Где же он? В народе.
Народ хранит вековую мудрость прадедов и прабабок, которая передается из поколения в поколения. Она обеспечивает утраченную преемственность и сохраняет общество от постоянных потрясений.
Здесь на подмогу Денину приходит консерватор Эдмунд Бёрк, поющий панегирики темноте народных предрассудков и предубждений. Именно в народном яйце спрятана кощеева игла, способная спасти нас от тирании прогресса и положить конец власти «умников» от элит.
На самом деле это позор. Как этим можно хоть кого-то убедить? Можно вспомнить русских крестьян, которым упорно пытались объяснить пользу более совершенных орудий труда и способов ведения хозяйства. У них на все был один ответ: «деды наши так жили, и мы будем». И они могли так прожить ещё тысячу лет без вообще каких-либо изменений.
Ладно, Денин пишет для американцев, чьи далёкие предки уже могли пользоваться плодами прогресса. Они незнакомы с той глубиной архаики, в которой жили русские крестьяне. У них прошлое немного другое. И не стоит забывать, что он предлагает притормозить именно сейчас, когда уровень развития общества достаточно высок. Но все же так позорно сливаться нельзя.
Чего вообще хочет добиться мыслитель?
▪️Законсервировать динамику развития общества, чтобы избежать разрушительных последствий постоянного прогресса. Замедлив ее, мы сможем решить проблему преемственности поколений и адаптации к социально-культурной среде общества. В этом есть здравое зерно. Но его явно не надо приписывать народной мудрости.
▪️Более того Денин яростно нападает на любых революционеров и капиталистов-инноваторов. Они разрушают устойчивые структуры, вгоняя в общество в стресс, с которого только они снимают сливки. Это проявление экстремального эгоизма в ущерб коллективу, чему нужно положить конец.
◾️Ну и самая основная цель — преодолеть разрыв между обществом и индивидом, перестать их противопоставлять друг другу, подчеркивая якобы позитивную роль личности и репрессивную роль коллектива.
На мой взгляд одна из основных задач консерватизма не в том, чтобы отвергнуть идею прогресса, а в том, чтобы переформатировать её и наполнить новым содержанием. Мы больше не живём в циклическом времени. Все, потерянный рай утрачен. В любом случае мыслить придется, ориентируясь на будущее, но не порывая с прошлым. Однако какими идеалами мы будем руководствоваться на пути туда — большая задача для политических философов в том числе. Один такой проект мне известен — Restauratio Magna советского философа Михаила Лифшица. Как-нибудь к нему вернусь.
А консерватизм Денина, когда он решил наполнить его позитивным содержанием, превратился в скучное блядство, американское «славянофильство» и «народничество». Это беда консерватизма в целом, неспособного создать реальное руководство к действию. А критика либерализма и современного общества у него получилась очень здравая. Изъяны и пороки он раскрыл мастерски.
Deneen, P. J. (2023). Regime change: Toward a postliberal future. Penguin.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Political Animals
Слабость консервативной мысли Патрик Денин был хорош ровно до тех пор, пока он не стал выдвигать альтернативу либерализму с его ориентацией на прогресс. Что он предлагает? Нечто аморфное под названием «консерватизм всеобщего блага» (common good conservatism).…
Цивилизация мух-однодневок
Кстати, о критике. Денин предложил яркий термин, характеризующий современное общество: «цивилизацию мух-однодневок».
Опять же, виной всему слишком стремительное развитие социума. При таком темпе поколения не могут сформировать с друг другом устойчивую связь и утрачивают возможность общаться с друг другом. Получается, что родители и общество не могу передать знания и ценности детям, а дети не могут этого сделать в отношении внуков. В итоге человек современного общества застревает в «вечном настоящем». У него нет ни будущего, ни прошлого. Муха-однодневка.
Фрагментированность поколений усугубляет еще и разделение труда, пишет Денин. В итоге мы получаем узкопрофильных специалистов, неспособных видеть результат своего труда и составить целостную картину мира. Это то что Маркс называл «отчуждением».
А здесь мы можем увидеть консервативные корни марксистской идеологии, на что справедливо указывает Денин. Ведь она опирается в первую очередь на низы в отличие от либерализма, а они , как мы знаем, в глубине остаются консервативными.
Deneen, P. J. (2023). Regime change: Toward a postliberal future. Penguin.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Кстати, о критике. Денин предложил яркий термин, характеризующий современное общество: «цивилизацию мух-однодневок».
Опять же, виной всему слишком стремительное развитие социума. При таком темпе поколения не могут сформировать с друг другом устойчивую связь и утрачивают возможность общаться с друг другом. Получается, что родители и общество не могу передать знания и ценности детям, а дети не могут этого сделать в отношении внуков. В итоге человек современного общества застревает в «вечном настоящем». У него нет ни будущего, ни прошлого. Муха-однодневка.
Фрагментированность поколений усугубляет еще и разделение труда, пишет Денин. В итоге мы получаем узкопрофильных специалистов, неспособных видеть результат своего труда и составить целостную картину мира. Это то что Маркс называл «отчуждением».
А здесь мы можем увидеть консервативные корни марксистской идеологии, на что справедливо указывает Денин. Ведь она опирается в первую очередь на низы в отличие от либерализма, а они , как мы знаем, в глубине остаются консервативными.
Deneen, P. J. (2023). Regime change: Toward a postliberal future. Penguin.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Political Animals
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from AnthropoLOGS
Интересное прочитал в Political Animals, есть, оказывается, некий "институт" Русстрат, которым руководит многолетняя депутатка Госдумы, а в его "научном совете" депутаты, члены совфеда и бывшие премьеры. И выпускает этот институт "аналитические отчёты" в которых описывается, что Россия в первом доме своего гороскопа, впереди великое будущее, а ещё есть эгрэгоры и госсущности уицраоры из мистического учения Даниила Андреева. Не буду проводить исторических аналогий про использование мистических учений в государственной политике, и вообще задаваться вопросом, зачем нужен такой "институт", и кто читает его доклады, это не по теме канала.
Гораздо интереснее, что среди гороскопов и уицраоров органично затесалась этническая тема: мол, происходит формирование нового в ЭТНИЧЕСКОМ смысле и это надолго, на 700 лет. Не знаю, что там в остальном докладе, он без регистрации не виден, но не хватает слова пассионарность: описывается нормальный такой этногенез по Гумилёву; учение Льва Николаевича вполне раскрывает здесь свой потенциал не только наукобразной гипотезы, но и образ тайного знания, который прекрасно уживается с мистикой и эзотерикой. Всё-таки в литературном смысле автор он был чрезвычайно талантливый, и смог сделать свои идеи притягательными для самой разной аудитории.
Но вот у меня тоже экслюзивчик, накопал слайд из этого стратегического отчёта)
Гораздо интереснее, что среди гороскопов и уицраоров органично затесалась этническая тема: мол, происходит формирование нового в ЭТНИЧЕСКОМ смысле и это надолго, на 700 лет. Не знаю, что там в остальном докладе, он без регистрации не виден, но не хватает слова пассионарность: описывается нормальный такой этногенез по Гумилёву; учение Льва Николаевича вполне раскрывает здесь свой потенциал не только наукобразной гипотезы, но и образ тайного знания, который прекрасно уживается с мистикой и эзотерикой. Всё-таки в литературном смысле автор он был чрезвычайно талантливый, и смог сделать свои идеи притягательными для самой разной аудитории.
Но вот у меня тоже экслюзивчик, накопал слайд из этого стратегического отчёта)
Forwarded from Григорий Голосов
Мединский дал интервью РБК (гуглите, если будет охота), в котором заметил, что либерал может быть патриотом. Конечно, без мысли о том, что патриотизм предполагает привязанность к стране как культурно-исторической общности, а не к ее действующему правительству, к которому истинный патриот почти всегда относится критически, этот тезис мало чего стоит. Ясно, что Мединскому такая мысль чужда, да и вообще это игра в доброго следователя. Но сам тезис я нахожу правильным и даже усилил бы его: либерал не только может, но и должен быть патриотом. Дело в том, что любой либеральный проект (если не считать маргинальных разновидностей, связанных с идеей о мировом правительстве) может быть помыслен и реализован только в национально-государственных рамках. Левые и консерваторы могут быть патриотами, и часто являются таковыми, но не должны: у пролетариев, как мы знаем от Маркса, нет отечества, а объектом привязанности консерваторов часто служат надстрановые (скажем, конфессиональные или сословные) общности.
Forwarded from nonpartisan
Упадок социал-демократов – объясняю на пиццах
У The Economist встретил интересное объяснение того, почему европейцы все реже голосуют за социал-демократов.
С момента финансового кризиса 2008 года умеренным левым удалось убедить все европейское политическое пространство в том, что государство должно вмешиваться в экономику. Регуляции и перераспределение стали частью программы каждой политической партии – в том числе и правых популистов.
Теперь социал-демократам просто нечем выделиться. Представьте, что в пиццерии акция и вы можете бесплатно выбрать любую пиццу. Вы, скорее всего, не выберете маргариту, так как это просто основа для других пицц. Вы предпочтете пиццу с начинкой. В данном случае начинка – это либо климатическая повестка, либо борьба с американским империализмом, либо депортация мигрантов.
В итоге, они проигрывают именно потому, что выиграли. В Европе даже социал-демократам нужна рыночная политика – пусть и в качестве врага.
У The Economist встретил интересное объяснение того, почему европейцы все реже голосуют за социал-демократов.
С момента финансового кризиса 2008 года умеренным левым удалось убедить все европейское политическое пространство в том, что государство должно вмешиваться в экономику. Регуляции и перераспределение стали частью программы каждой политической партии – в том числе и правых популистов.
Теперь социал-демократам просто нечем выделиться. Представьте, что в пиццерии акция и вы можете бесплатно выбрать любую пиццу. Вы, скорее всего, не выберете маргариту, так как это просто основа для других пицц. Вы предпочтете пиццу с начинкой. В данном случае начинка – это либо климатическая повестка, либо борьба с американским империализмом, либо депортация мигрантов.
В итоге, они проигрывают именно потому, что выиграли. В Европе даже социал-демократам нужна рыночная политика – пусть и в качестве врага.
Как объяснить устойчивость российской власти перед лицом военно-политического стресса с 2022 года?
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Куда пойти учиться, чтобы попасть в российскую политическую элиту?
Вопрос действительно важный. В нашей стране так и не сложился устойчивый список вузов, где дают качественное образование и готовят будущую политическую элиту в отличии, например, от Великобритании, США или Франции (Oxbridge, Ivy League и Grandes Écoles).
Так куда же идти амбициозной молодежи? Давайте разбираться с социологами Ольгой Крыштановской и Иваном Лавровым из «Ядов-центра».
По мнению социологов высшее образования в России уместно разделить на два типа:
📍Элитное
📍Элитарное
В первую группу относятся вузы, дающее лучшее по качеству образование. Во вторую — дающие карьерный старт в рядах политической элиты.
Понятное дело, что рейтингов элитарных вузов нет (тому, кому надо, тот знает). А вот рейтинги элитных вузов есть. Есть несколько метрик как международных, так и российских. Там устойчиво фигурируют ВШЭ, МГУ, МФТИ, РЭШ и др. В большинстве все находятся в Москве или Питере. В таблице сами посмотрите.
А теперь к самому интересному. Социологи определили элитарные вузы с помощью нехитрой методики: составили список из 885 высших управленцев и депутатов и проанализировали их биографию.
Что удалось выяснить:
▪️Всего три элитных вуза оказались в топ-12 высших учебных заведений, которые заканчивала нынешняя политическая элита: МГУ (5,3%), СПБГУ (2,7%) и МГИМО (2,6%). В списке оказалось много региональных и военных вузов: Военный университет им. князя Александра Невского Минобороны РФ, Уральский государственный юридический университет им. В.Ф. Яковлева (УрГЮУ) и Академия ФСБ. Тем не менее Москва лидирует: 8 из 12 вузов-поставщиков кадров расположены в столице
▪️Значительное число людей попадают в политическую элиту через военные училища. Причем 67% из них — выходцы из малых городов и сёл. Ещё любопытно, что из только 9% выходцев из столицы получает военное образование, в то время как из провинции — 39,4%
▪️Среди элитариев практически нет людей с гуманитарным образованием. Среди них преобладают инженеры (26,7%) и финансисты (15,3%).
▪️Выпускники элитарных вузов формируют «образовательные клиентеллы»: пул людей, которые помогают и тащат друг друга по карьерной лестнице в органах власти. Социологи определили 20 таких вузов и клиентелл.
▪️Большую роль в карьерной мобильности играет РАНХиГС. Он служит предэлитным клубом, куда направляются на допобучение будущие элитарии. Схожую роль в СССР выполнял АОН при ЦК КПСС. Нечто похожее существует и военной системе образования, где действует трехступенчатая модель (Училище, Академия, Академия Генштаба)
▪️80,1% представителей политической элиты — выходцы из регионов и всего 18,9% — из столичных семей
▪️Большинство бюрократов закончили столичные вузы (61,4%, а члены парламентов — региональные (66,1%)
На самом деле эти данные дают возможность сфомировать парадоксальный вывод: элитарное образование — антиэлитное. Типичный портрет элитария:
📍окончил средний вуз
📍выходец из провинции
📍обладает практическими навыками (инженер, бухгалтер, военный)
Российское государство рекрутирует политическую элиту, руководствуясь прагматическими, а не меритократическими мотивами. Ему важно, в первую очередь, набрать исполнительные кадры, для которых государственная служба является одним из немногих доступных социальных лифтов. Об этом, в частности, говорит высокая доля провинциалов среди военных. Это «девширме» на минималках, которое практиковала Османская империя.
Что касается жителей столицы, обучавшихся в элитных вузах, то они могут просто выбрать другие карьерные траектории вместо государственной или военной службы. Поэтому их численно меньше среди политической элиты.
Теперь ответим на главный вопрос. Если вы хотите стать членом политической элиты, то вам надо выбрать заведения из следующего списка: несколько столичных вузов (МГИМО, МГЮА, МГУ), региональных (УрГЮ, СПБГУ, ТюмГУ) ведомственные вузы (АФСБ РФ и др.), военные училища и академии.
Крыштановская О. В., & Лавров И. А. (2023). Высшее образование в России: элитное vs элитарное?. Мир России, 32(4), 138-159.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Вопрос действительно важный. В нашей стране так и не сложился устойчивый список вузов, где дают качественное образование и готовят будущую политическую элиту в отличии, например, от Великобритании, США или Франции (Oxbridge, Ivy League и Grandes Écoles).
Так куда же идти амбициозной молодежи? Давайте разбираться с социологами Ольгой Крыштановской и Иваном Лавровым из «Ядов-центра».
По мнению социологов высшее образования в России уместно разделить на два типа:
📍Элитное
📍Элитарное
В первую группу относятся вузы, дающее лучшее по качеству образование. Во вторую — дающие карьерный старт в рядах политической элиты.
Понятное дело, что рейтингов элитарных вузов нет (тому, кому надо, тот знает). А вот рейтинги элитных вузов есть. Есть несколько метрик как международных, так и российских. Там устойчиво фигурируют ВШЭ, МГУ, МФТИ, РЭШ и др. В большинстве все находятся в Москве или Питере. В таблице сами посмотрите.
А теперь к самому интересному. Социологи определили элитарные вузы с помощью нехитрой методики: составили список из 885 высших управленцев и депутатов и проанализировали их биографию.
Что удалось выяснить:
▪️Всего три элитных вуза оказались в топ-12 высших учебных заведений, которые заканчивала нынешняя политическая элита: МГУ (5,3%), СПБГУ (2,7%) и МГИМО (2,6%). В списке оказалось много региональных и военных вузов: Военный университет им. князя Александра Невского Минобороны РФ, Уральский государственный юридический университет им. В.Ф. Яковлева (УрГЮУ) и Академия ФСБ. Тем не менее Москва лидирует: 8 из 12 вузов-поставщиков кадров расположены в столице
▪️Значительное число людей попадают в политическую элиту через военные училища. Причем 67% из них — выходцы из малых городов и сёл. Ещё любопытно, что из только 9% выходцев из столицы получает военное образование, в то время как из провинции — 39,4%
▪️Среди элитариев практически нет людей с гуманитарным образованием. Среди них преобладают инженеры (26,7%) и финансисты (15,3%).
▪️Выпускники элитарных вузов формируют «образовательные клиентеллы»: пул людей, которые помогают и тащат друг друга по карьерной лестнице в органах власти. Социологи определили 20 таких вузов и клиентелл.
▪️Большую роль в карьерной мобильности играет РАНХиГС. Он служит предэлитным клубом, куда направляются на допобучение будущие элитарии. Схожую роль в СССР выполнял АОН при ЦК КПСС. Нечто похожее существует и военной системе образования, где действует трехступенчатая модель (Училище, Академия, Академия Генштаба)
▪️80,1% представителей политической элиты — выходцы из регионов и всего 18,9% — из столичных семей
▪️Большинство бюрократов закончили столичные вузы (61,4%, а члены парламентов — региональные (66,1%)
На самом деле эти данные дают возможность сфомировать парадоксальный вывод: элитарное образование — антиэлитное. Типичный портрет элитария:
📍окончил средний вуз
📍выходец из провинции
📍обладает практическими навыками (инженер, бухгалтер, военный)
Российское государство рекрутирует политическую элиту, руководствуясь прагматическими, а не меритократическими мотивами. Ему важно, в первую очередь, набрать исполнительные кадры, для которых государственная служба является одним из немногих доступных социальных лифтов. Об этом, в частности, говорит высокая доля провинциалов среди военных. Это «девширме» на минималках, которое практиковала Османская империя.
Что касается жителей столицы, обучавшихся в элитных вузах, то они могут просто выбрать другие карьерные траектории вместо государственной или военной службы. Поэтому их численно меньше среди политической элиты.
Теперь ответим на главный вопрос. Если вы хотите стать членом политической элиты, то вам надо выбрать заведения из следующего списка: несколько столичных вузов (МГИМО, МГЮА, МГУ), региональных (УрГЮ, СПБГУ, ТюмГУ) ведомственные вузы (АФСБ РФ и др.), военные училища и академии.
Крыштановская О. В., & Лавров И. А. (2023). Высшее образование в России: элитное vs элитарное?. Мир России, 32(4), 138-159.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Forwarded from Лукошко ценностей
Сильная рука — от метафоры к концепту
Наконец-то защитил кандидатскую. Это было долгое, изнуряющее, но плодотворное путешествие. Теперь в канале можно поделиться содержательными результатами. Можно почитать по ссылке. Исследование, в общем-то, о ценностях, в духе канала. Работа об одной маленькой, но важное идее — установке на «сильную руку» в политике. Это квалификационный текст с советующими формальными наворотами, но, тем не менее, ввинчиваю в него значимые для меня мысли. Эта работа — моя пятая (развернутая) серия в рамках большого исследовательского проекта по изучению авторитарности в политической культуре.
Сейчас, как мы знаем, ведутся большие дискуссии о режимах, их трансформациях и вызовах, стоящих перед демократиями и автократиями, авторитарном крене. Не совсем понятны основания этого крена на уровне ценностей и установок. В этой же ветке дискуссии, например, Франц, Геддес, Фоа и другие пишут о росте персонализма в политике, и одновременно наблюдается падение роли формальных институтов, процедур, коллективных акторов. Эта дискуссия соседствует с дебатами в полит науке о системах управления, которые является более эффективными, живучими и, что немаловажно, поддерживаются обычными людьми (не экспертами) в разных странах, являются притягательными для них. Это место действия и контекст, где разворачиваются основные действия.
«Сильная рука» для меня здесь является удачным прокси, косвенный измерением более общего феномена авторитарности на обыденном языке, которая схватывает феномен в обход моральной, ценностной нагруженности основной категории. В работе я хочу разобраться, как устроена эта установка, ее основания. И какие ключевые ценностные, экономические, политические, социально-демографические факторы комплексно влияют на приверженность этой установке в десятках европейских стран и России на протяжении последних двух десятилетий, опираясь на сравнительные данных WVS и EVS.
Попутно перед эмпирикой в работе пытаюсь критически реконструировать историографию исследований авторитарности и, в частности, «сильной руки» с 1930-х годов и интегрировать российский исследовательский контекст в более широкую мировую перспективу
Наконец-то защитил кандидатскую. Это было долгое, изнуряющее, но плодотворное путешествие. Теперь в канале можно поделиться содержательными результатами. Можно почитать по ссылке. Исследование, в общем-то, о ценностях, в духе канала. Работа об одной маленькой, но важное идее — установке на «сильную руку» в политике. Это квалификационный текст с советующими формальными наворотами, но, тем не менее, ввинчиваю в него значимые для меня мысли. Эта работа — моя пятая (развернутая) серия в рамках большого исследовательского проекта по изучению авторитарности в политической культуре.
Сейчас, как мы знаем, ведутся большие дискуссии о режимах, их трансформациях и вызовах, стоящих перед демократиями и автократиями, авторитарном крене. Не совсем понятны основания этого крена на уровне ценностей и установок. В этой же ветке дискуссии, например, Франц, Геддес, Фоа и другие пишут о росте персонализма в политике, и одновременно наблюдается падение роли формальных институтов, процедур, коллективных акторов. Эта дискуссия соседствует с дебатами в полит науке о системах управления, которые является более эффективными, живучими и, что немаловажно, поддерживаются обычными людьми (не экспертами) в разных странах, являются притягательными для них. Это место действия и контекст, где разворачиваются основные действия.
«Сильная рука» для меня здесь является удачным прокси, косвенный измерением более общего феномена авторитарности на обыденном языке, которая схватывает феномен в обход моральной, ценностной нагруженности основной категории. В работе я хочу разобраться, как устроена эта установка, ее основания. И какие ключевые ценностные, экономические, политические, социально-демографические факторы комплексно влияют на приверженность этой установке в десятках европейских стран и России на протяжении последних двух десятилетий, опираясь на сравнительные данных WVS и EVS.
Попутно перед эмпирикой в работе пытаюсь критически реконструировать историографию исследований авторитарности и, в частности, «сильной руки» с 1930-х годов и интегрировать российский исследовательский контекст в более широкую мировую перспективу
www.hse.ru
Политическая установка на «сильную руку» у современных европейцев и россиян: индивидуальные и страновые факторы влияния – Диссертации…
Данное диссертационное исследование посвящено изучению феномена авторитарности через призму одной из ее основных характеристик — установки на «сильную руку» — в политической культуре современных европейцев и россиян. Несмотря на большое количество работ анализирующих…