— «Распознавания» Уильяма Гэддиса и «Публичное сожжение» Роберта Кувера — уберсложные романы, которые не раз попадали в списки «непереводимых» произведений. Не страшно было браться за первые переводы этих книг? Или вы в целом не верите в концепт «непереводимой литературы»?
— Говоря «первые переводы этих книг», вы, очевидно, имеете в виду переводы на русский. На других языках эти романы уже выходили: на немецком, французском, испанском — вполне переводимые произведения, выходит? — мы как всегда (не считая «Море вверху, солнце внизу» Джорджа Салиса и «Эпоху провода и струны» Бена Маркуса) в догоняющих. Да, эти романы скорее напоминают соборы, они чрезвычайно сложно устроены, но их переложение на русский язык делали и делают очень компетентные люди, которые любят свое дело и очень хотели эти произведения перевести. Вот это, кстати, важный момент, когда для произведения находится переводчик или редактор, который мечтает работать именно с этим текстом. В нашей практике бывает и так. Вообще, я со скепсисом отношусь к идее «принципиальной невозможности перевода». Да, есть романы, требующие от переводчика особого подхода, высокого мастерства, но дорогу осилит идущий.
— «Распознавания» Уильяма Гэддиса и «Публичное сожжение» Роберта Кувера — уберсложные романы, которые не раз попадали в списки «непереводимых» произведений. Не страшно было браться за первые переводы этих книг? Или вы в целом не верите в концепт «непереводимой литературы»?
— Говоря «первые переводы этих книг», вы, очевидно, имеете в виду переводы на русский. На других языках эти романы уже выходили: на немецком, французском, испанском — вполне переводимые произведения, выходит? — мы как всегда (не считая «Море вверху, солнце внизу» Джорджа Салиса и «Эпоху провода и струны» Бена Маркуса) в догоняющих. Да, эти романы скорее напоминают соборы, они чрезвычайно сложно устроены, но их переложение на русский язык делали и делают очень компетентные люди, которые любят свое дело и очень хотели эти произведения перевести. Вот это, кстати, важный момент, когда для произведения находится переводчик или редактор, который мечтает работать именно с этим текстом. В нашей практике бывает и так. Вообще, я со скепсисом отношусь к идее «принципиальной невозможности перевода». Да, есть романы, требующие от переводчика особого подхода, высокого мастерства, но дорогу осилит идущий.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from in
