По большому счёту, в нашей политической системе не предусмотрен механизм искреннего объяснения чего-либо обществу. Зачастую достаточно простого «Она утонула» или «Прошу отнестись с пониманием».
Эти фразы — символ подхода, при котором власть отстраняется от необходимости рефлексировать, признавать ошибки или брать на себя ответственность.
Почему так? Потому что признание ошибки — это риск. Риск ослабить вертикаль, поставить под сомнение всеведение и непогрешимость начальства.
Система не рефлексирует. Она обвиняет. Виноваты все: пилоты самолётов, капитаны танкеров, инженеры, погода, «западные партнёры», которые в очередной раз обманули.
Но только не те, кто на самом деле является архитектором правил, приводящих к трагедиям. Чем больше система избегает самоанализа, тем прочнее в обществе цементируется аксиома: власть всегда права.
Проблема в том, что вера в собственную непогрешимость порождает слепоту. Когда система отказывается видеть свои ошибки, она теряет способность учиться, адаптироваться и предотвращать кризисы. Это означает, что с каждым новым вызовом она становится всё менее устойчивой.
Завтра система, конечно, не рухнет. Но её шансы пережить приход стаи «чёрных лебедей» становятся чуть меньше.
По большому счёту, в нашей политической системе не предусмотрен механизм искреннего объяснения чего-либо обществу. Зачастую достаточно простого «Она утонула» или «Прошу отнестись с пониманием».
Эти фразы — символ подхода, при котором власть отстраняется от необходимости рефлексировать, признавать ошибки или брать на себя ответственность.
Почему так? Потому что признание ошибки — это риск. Риск ослабить вертикаль, поставить под сомнение всеведение и непогрешимость начальства.
Система не рефлексирует. Она обвиняет. Виноваты все: пилоты самолётов, капитаны танкеров, инженеры, погода, «западные партнёры», которые в очередной раз обманули.
Но только не те, кто на самом деле является архитектором правил, приводящих к трагедиям. Чем больше система избегает самоанализа, тем прочнее в обществе цементируется аксиома: власть всегда права.
Проблема в том, что вера в собственную непогрешимость порождает слепоту. Когда система отказывается видеть свои ошибки, она теряет способность учиться, адаптироваться и предотвращать кризисы. Это означает, что с каждым новым вызовом она становится всё менее устойчивой.
Завтра система, конечно, не рухнет. Но её шансы пережить приход стаи «чёрных лебедей» становятся чуть меньше.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from in
