В основании материализма Маркса лежит тайный идеализм? Отчуждение — это только тень того, что Гегель называл отрешением? И как повторение изначального отчуждения позволяет нам овладеть самими собой? Захар Неустроев перевел статью Рэя Брассье, в которой британский философ скрупулезно исследует логику отчуждения в гегельянстве и марксизме, чтобы прояснить запутанную связь между историей и свободой.
В основании материализма Маркса лежит тайный идеализм? Отчуждение — это только тень того, что Гегель называл отрешением? И как повторение изначального отчуждения позволяет нам овладеть самими собой? Захар Неустроев перевел статью Рэя Брассье, в которой британский философ скрупулезно исследует логику отчуждения в гегельянстве и марксизме, чтобы прояснить запутанную связь между историей и свободой.
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from in
