РЖД анонсировали сроки поступления на сеть новых газотепловозов
Как пишет «Гудок» со ссылкой на главного инженера Дирекции тяги РЖД Олега Чикиркина, опытный образец 6-осного маневрового газотепловоза ТЭМ29 мощностью 940 кВт планируется изготовить в 2026 году, сертифицировать – в 2027-м. Эксплуатация предполагается на Урало-Сибирском полигоне. В 2024 году РЖД будет определяться с ценой этой модели. «Трансмашхолдинг» сообщал о разработке такой машины на базе ТЭМ23 в прошлом году.
Также на платформе разрабатываемого «Синара – Транспортные Машины» магистрального тепловоза 2ТЭ35А создается его газомоторная модификация 2ТЭ35АГ с цистерной-тендером. Опытный образец планируется к выпуску в 2027 году, сертификация – в 2028-м.
Кроме того, ВНИКТИ работает над проектами модернизации тепловозов ТЭМ18ДМ и 2ТЭ116У в газодизельные: первый должен пойти в серию с 2025 года. Заявляется, что перевод на газодизельный цикл позволит снизить выбросы CO2 на 20%, вредных веществ – в 2 раза.
РЖД анонсировали сроки поступления на сеть новых газотепловозов
Как пишет «Гудок» со ссылкой на главного инженера Дирекции тяги РЖД Олега Чикиркина, опытный образец 6-осного маневрового газотепловоза ТЭМ29 мощностью 940 кВт планируется изготовить в 2026 году, сертифицировать – в 2027-м. Эксплуатация предполагается на Урало-Сибирском полигоне. В 2024 году РЖД будет определяться с ценой этой модели. «Трансмашхолдинг» сообщал о разработке такой машины на базе ТЭМ23 в прошлом году.
Также на платформе разрабатываемого «Синара – Транспортные Машины» магистрального тепловоза 2ТЭ35А создается его газомоторная модификация 2ТЭ35АГ с цистерной-тендером. Опытный образец планируется к выпуску в 2027 году, сертификация – в 2028-м.
Кроме того, ВНИКТИ работает над проектами модернизации тепловозов ТЭМ18ДМ и 2ТЭ116У в газодизельные: первый должен пойти в серию с 2025 года. Заявляется, что перевод на газодизельный цикл позволит снизить выбросы CO2 на 20%, вредных веществ – в 2 раза.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from in
