– Скажите, дорогие мои коллеги «новостники», кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся? Все присутствующие дружно утыкаются лицом в блокноты. В переговорной комнате повисает гнетущая тишина, слышно лишь, как скрипит по бумаге ручка Оксаны из отдела новостей. Какая сметливая девочка, думаю я, она умеет цитировать тишину, перенося её на бумагу. Или, может быть, она просто идиотка? – Я повторю вопрос: кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся? Парень из интернет-департамента поднимает голову. Кажется, его зовут Глеб, хотя я не уверен, да и пох, по большому счёту. Так вот, он поднимает голову и медленно, этак растягивая слова, на эстонский манер, говорит:
– Мы собираем и передаём в эфир наиболее актуальные и значимые на данное время новости, сопровождая их комментариями наших аналитиков или журналистов. Если потребуется.
– Все? – спрашиваю я. – По-моему, все, а по-вашему? – отвечает он. – Так… Встал. ВСТАЛ, Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! И вышел отсюда. ВСТАЛ И ВЫШЕЛ! На йух иди отсюда. – Я заорал так, что кто-то из сотрудников уронил на пол ручку.
Не могу сказать, что я взбесился. Наоборот – мне-то, как раз, совершенно до лампочки. А вот окружающие ждут именно такой реакции. Давно отмечено, что в обстановке, предельно приближённой к боевой, животные быстрее реагируют на команды, воспроизведённые криком. То же относится и к людям.
Главное, в управлении стадом сохранять самообладание в любых ситуациях. Не важно, говоришь ты или кричишь, важно то, что в любом состоянии ты должен быть одинаково спокоен. Вы знаете, что хороший, профессиональный актёр может расплакаться совершенно натурально в необходимой ситуации?
Ты ему веришь и даже сопереживаешь в этот момент. А он лишь визуализирует необходимое действие. Так и я. Главное – побольше спецэффектов. Народу это нравится и не оставляет равнодушным. Лицо Паши наливается красным, он встаёт и быстренько убегает за дверь. Я ещё какое-то время держу паузу, максимально накаляя обстановку. – Кто ещё в этой комнате думает, что мы «собираем и передаём в эфир наиболее значимые новости»? – Я смотрю на них взглядом готовой броситься кобры. Я ищу глазами очередную жертву на заклание, и взгляд мой, в какой-то момент, встречается со взглядом Ольги Старковой, матери двоих детей, которая писала про культурные события, делала литературную и кинокритику, а затем, вследствие того, что культура вкупе с кино и книжками приносила мало денег, а детям требовалось их все больше, она переквалифицировалась в автора армейской колонки, которая приносила значительно больший доход.
Тихая и, в общем-то, безобидная Ольга относилась к той категории людей, которые всегда оказывались не в том месте и не в то время. Это касалось и полученного ей образования, и выбранной профессии, и времени, в котором она жила. Вот и сейчас она совсем не вовремя подняла на меня глаза.
– Вот ты, например, Ольга, – я подхожу и встаю у неё за спиной, таким образом, что для того, чтобы мне ответить, ей приходилось бы выворачивать шею, что вкупе с её забитым состоянием приносило ещё и физиологические неудобства.
– Ты отвечаешь за армейскую тематику. Что такого за месяц у тебя произошло в армии, что могло бы быть интересно аудитории?
– Ну… я писала… много, – начинает лопотать она, – вот у меня все темы за последние три недели: побег двух солдат, нехватка зимнего обмундирования, массовое уклонение от призыва, избиения дедами новобранцев, опять побеги…
– Все?
– Ну да, разве мало? Вот у меня описан случай обморожения во время побега. Сегодня как раз.
– Обморожение, да? Очень интересно. Ольга, пойми. У нас в стране за зимний период умирают от обморожения бомжи, ветераны, солдаты и просто пьяницы. Это уже на х.й никому не интересно. Новость по твоей тематике должна быть не просто интересной. Она должна быть шокирующей.
Деды у неё солдата избили, п….ц какой. Пару синяков поставили. Мне не нужны просто избитые солдаты, понимаешь? Ты знаешь, какие солдаты мне нужны?
– Какие, Антон Геннадьевич? – Ольга готовится записывать.
– Мне нужны солдаты, идеальные для восприятия аудиторией. Универсальные солдаты.
– Скажите, дорогие мои коллеги «новостники», кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся? Все присутствующие дружно утыкаются лицом в блокноты. В переговорной комнате повисает гнетущая тишина, слышно лишь, как скрипит по бумаге ручка Оксаны из отдела новостей. Какая сметливая девочка, думаю я, она умеет цитировать тишину, перенося её на бумагу. Или, может быть, она просто идиотка? – Я повторю вопрос: кто-нибудь знает, чем мы все здесь занимаемся? Парень из интернет-департамента поднимает голову. Кажется, его зовут Глеб, хотя я не уверен, да и пох, по большому счёту. Так вот, он поднимает голову и медленно, этак растягивая слова, на эстонский манер, говорит:
– Мы собираем и передаём в эфир наиболее актуальные и значимые на данное время новости, сопровождая их комментариями наших аналитиков или журналистов. Если потребуется.
– Все? – спрашиваю я. – По-моему, все, а по-вашему? – отвечает он. – Так… Встал. ВСТАЛ, Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! И вышел отсюда. ВСТАЛ И ВЫШЕЛ! На йух иди отсюда. – Я заорал так, что кто-то из сотрудников уронил на пол ручку.
Не могу сказать, что я взбесился. Наоборот – мне-то, как раз, совершенно до лампочки. А вот окружающие ждут именно такой реакции. Давно отмечено, что в обстановке, предельно приближённой к боевой, животные быстрее реагируют на команды, воспроизведённые криком. То же относится и к людям.
Главное, в управлении стадом сохранять самообладание в любых ситуациях. Не важно, говоришь ты или кричишь, важно то, что в любом состоянии ты должен быть одинаково спокоен. Вы знаете, что хороший, профессиональный актёр может расплакаться совершенно натурально в необходимой ситуации?
Ты ему веришь и даже сопереживаешь в этот момент. А он лишь визуализирует необходимое действие. Так и я. Главное – побольше спецэффектов. Народу это нравится и не оставляет равнодушным. Лицо Паши наливается красным, он встаёт и быстренько убегает за дверь. Я ещё какое-то время держу паузу, максимально накаляя обстановку. – Кто ещё в этой комнате думает, что мы «собираем и передаём в эфир наиболее значимые новости»? – Я смотрю на них взглядом готовой броситься кобры. Я ищу глазами очередную жертву на заклание, и взгляд мой, в какой-то момент, встречается со взглядом Ольги Старковой, матери двоих детей, которая писала про культурные события, делала литературную и кинокритику, а затем, вследствие того, что культура вкупе с кино и книжками приносила мало денег, а детям требовалось их все больше, она переквалифицировалась в автора армейской колонки, которая приносила значительно больший доход.
Тихая и, в общем-то, безобидная Ольга относилась к той категории людей, которые всегда оказывались не в том месте и не в то время. Это касалось и полученного ей образования, и выбранной профессии, и времени, в котором она жила. Вот и сейчас она совсем не вовремя подняла на меня глаза.
– Вот ты, например, Ольга, – я подхожу и встаю у неё за спиной, таким образом, что для того, чтобы мне ответить, ей приходилось бы выворачивать шею, что вкупе с её забитым состоянием приносило ещё и физиологические неудобства.
– Ты отвечаешь за армейскую тематику. Что такого за месяц у тебя произошло в армии, что могло бы быть интересно аудитории?
– Ну… я писала… много, – начинает лопотать она, – вот у меня все темы за последние три недели: побег двух солдат, нехватка зимнего обмундирования, массовое уклонение от призыва, избиения дедами новобранцев, опять побеги…
– Все?
– Ну да, разве мало? Вот у меня описан случай обморожения во время побега. Сегодня как раз.
– Обморожение, да? Очень интересно. Ольга, пойми. У нас в стране за зимний период умирают от обморожения бомжи, ветераны, солдаты и просто пьяницы. Это уже на х.й никому не интересно. Новость по твоей тематике должна быть не просто интересной. Она должна быть шокирующей.
Деды у неё солдата избили, п….ц какой. Пару синяков поставили. Мне не нужны просто избитые солдаты, понимаешь? Ты знаешь, какие солдаты мне нужны?
– Какие, Антон Геннадьевич? – Ольга готовится записывать.
– Мне нужны солдаты, идеальные для восприятия аудиторией. Универсальные солдаты.
BY ПИСАРЬ ИЗ СПЕЦНАZА
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from in
