«Дефолт» по госдолгу США в любой его форме – это удар по собственной экономике: фондам, банкам, штатам и пенсионерам. На внутренних держателей приходится более 75% государственного долга страны. Любое потенциальное ухудшение условий обслуживания US Treasures (реструктуризация, заморозка, списание, погашение долгов криптой) тут же вызовет стресс среди многочисленных посредников по управлению капиталами именно внутри США: падение Lehman Brothers покажется легкой прогулкой.
Внешние держатели долга, при любой форме дефолта, пострадают, но не сильно. Тот же Китай, вероятно, подготовлен как минимум к «заморозке» своих ЗВР в US Treasures по российскому сценарию.
Дефолт (вероятно, будет назван другим термином, типа «Бреттон-Вудская крипто-конференция») по американскому долгу неизбежен просто из-за того, что его структура ускоренно деградирует: стремительно растет самая короткая часть долга. В следующем году США нужно будет погасить 9,5 трлн долл. (сопоставимо с доходами бюджета за 2 года) из 36 трлн долларов долга.
«Дефолт» по госдолгу США в любой его форме – это удар по собственной экономике: фондам, банкам, штатам и пенсионерам. На внутренних держателей приходится более 75% государственного долга страны. Любое потенциальное ухудшение условий обслуживания US Treasures (реструктуризация, заморозка, списание, погашение долгов криптой) тут же вызовет стресс среди многочисленных посредников по управлению капиталами именно внутри США: падение Lehman Brothers покажется легкой прогулкой.
Внешние держатели долга, при любой форме дефолта, пострадают, но не сильно. Тот же Китай, вероятно, подготовлен как минимум к «заморозке» своих ЗВР в US Treasures по российскому сценарию.
Дефолт (вероятно, будет назван другим термином, типа «Бреттон-Вудская крипто-конференция») по американскому долгу неизбежен просто из-за того, что его структура ускоренно деградирует: стремительно растет самая короткая часть долга. В следующем году США нужно будет погасить 9,5 трлн долл. (сопоставимо с доходами бюджета за 2 года) из 36 трлн долларов долга.
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from in
