У меня есть много возражений к автору этого поста.
1) Мне кажется странным говорить что "В Индии, на глобальном Юге, имеют такое представление об истории", когда индийцы Чакрбарти и Спивак - это сейчас одни из самых цитируемых историков. Так что не очень понятно, почему историческое знание в странах Глобального Юга сводится к одной нелепой картинке.
2) Почему "они на Глобальном Юге", а не "мы на Глобальном Юге". Три года в Германии убедили меня, что российские проблемы находят намного больше понимания у ливанцев, венесуэльцев, сирийцев и т.д., чем у немцев и французов. Это говорится как комплимент первым и критика последних. Западноевропейцам не приходится сталкиваться с настоящей нищетой, коррупцией и злоуотреблением властей. Мы с Глобальным Югом видели "некоторое дерьмо", а европейцы знают его только по фильмам.
Ну и на последок - в коричневых пучинах твиттера нафо-идиоты считают, что российские взгляды на историю точно представлены в музее Новой Хронологии и угорают с того, россияне якобы все верят в эту чушь.
У меня есть много возражений к автору этого поста.
1) Мне кажется странным говорить что "В Индии, на глобальном Юге, имеют такое представление об истории", когда индийцы Чакрбарти и Спивак - это сейчас одни из самых цитируемых историков. Так что не очень понятно, почему историческое знание в странах Глобального Юга сводится к одной нелепой картинке.
2) Почему "они на Глобальном Юге", а не "мы на Глобальном Юге". Три года в Германии убедили меня, что российские проблемы находят намного больше понимания у ливанцев, венесуэльцев, сирийцев и т.д., чем у немцев и французов. Это говорится как комплимент первым и критика последних. Западноевропейцам не приходится сталкиваться с настоящей нищетой, коррупцией и злоуотреблением властей. Мы с Глобальным Югом видели "некоторое дерьмо", а европейцы знают его только по фильмам.
Ну и на последок - в коричневых пучинах твиттера нафо-идиоты считают, что российские взгляды на историю точно представлены в музее Новой Хронологии и угорают с того, россияне якобы все верят в эту чушь.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers.
from in
