Впрочем, адвокатский Бог распланировал для него этот день совсем иначе. Когда он утром только собирался в изолятор, ему позвонил следователь и сказал, что именно сегодня, и именно после обеда в N-ском суде будет рассматриваться его ходатайство о продлении срока содержания под стражей в отношении того доверителя, которого Куйбышев собирался навестить. Не явиться в суд и сорвать процесс было нельзя, поэтому Куйбышев, предварительно высказав следователю все, что он думает относительно его беспамятства и неорганизованности провел весь день в так им нелюбимом N-ском суде. Сам процесс рассмотрения ходатайства следователя занял часа полтора, но началось заседание с большим опозданием из-за занятости судьи в другом процессе, а потому из здания суда Куйбышев вышел, когда на улице было уже темно.
После целого дня в помещении ему захотелось немного подышать воздухом вечерней Москвы, и Куйбышев быстрым шагом прошел в ближайший сквер, который раскинулся неподалеку от здания суда. Куйбышев сел на одну из свободных скамеек, глубоко вздохнул и закрыл глаза.
На соседней скамейке мирно распивали вино из пластиковых стаканчиков три дамы, одна из которых, самая возрастная, живо напомнила Куйбышеву ту самую смотрительницу вокзального туалета. Она, безусловно, была одета более опрятно и прилично, но полнота, одиночество, усталость от жизни и презрение ко всем людям буквально сквозили из нее. Куйбышеву бы не было до всего этого дела, если бы разговор женщин не был излишне громким, что, вероятно, было связано с количеством уже выпитого и планировавшегося к дальнейшему употреблению алкоголя. Он невольно стал прислушиваться, о чем они говорили и понял, что на соседней лавочке работницы N-ского суда, ругающие на чем свет собственного председателя, который в открытую живет со своей помощницей и еще двумя молодыми судьями.
Внезапно самая юная и симпатичная (Куйбышев не был бы мужчиной, если бы машинально не обратил на это внимание) из дам отделилась от своей компании и подошла к Куйбышеву. – Молодой человек, простите, - необычно игривым голосом обратилась она к нему, - не найдется ли у вас сигаретки. Куйбышев протянул ей закурить. Она затянулась, села рядом с ним на скамейку и неожиданно протянула ему свою руку: - Давайте знакомиться, молодой человек? Меня Таня зовут. Куйбышеву хотелось встать и уйти, но он подумал, что, если он скажет, что он адвокат, женщина не захочет с ним знакомиться и уйдет сама. Поэтому он пожал протянутую ему руку и представился: - Василий Куйбышев, адвокат по уголовным делам. Дама улыбнулась: - Ах вы так? Официально. Ну что же. Татьяна Гладышева, судья N-ского суда. Куйбышев оторопел и не знал, что ему сказать. Гладышева же была, очевидно, пьяна, и ей хотелось поговорить. Ее подруги куда-то испарились, а она уже успела принести на его скамейку бутылку вина и протягивала ему стакан: - Выпейте со мной, Куйбышев, за знакомство. У вас фамилия интересная. Хоть вы и адвокат, но видно, что вы порядочный и не противный как остальные.
Куйбышев машинально выпил. Она налила ему еще. Они чокнулись и снова выпили. Еще через пару стаканов она придвинулась к нему поближе и дыша прямо в лицо сладким ароматом красного вина, спросила: - Куйбышев, а как вы относитесь к одиноким женщинам?
Куйбышев вспомнил привокзальный туалет, доверителя, который так в него верил, гадалку, безнадежное дело, внесенный с последнего гонорара задаток за новую квартиру, поднял глаза к небу и сказал: - К одиноким женщинам я отношусь положительно, Ваша честь.
Впрочем, адвокатский Бог распланировал для него этот день совсем иначе. Когда он утром только собирался в изолятор, ему позвонил следователь и сказал, что именно сегодня, и именно после обеда в N-ском суде будет рассматриваться его ходатайство о продлении срока содержания под стражей в отношении того доверителя, которого Куйбышев собирался навестить. Не явиться в суд и сорвать процесс было нельзя, поэтому Куйбышев, предварительно высказав следователю все, что он думает относительно его беспамятства и неорганизованности провел весь день в так им нелюбимом N-ском суде. Сам процесс рассмотрения ходатайства следователя занял часа полтора, но началось заседание с большим опозданием из-за занятости судьи в другом процессе, а потому из здания суда Куйбышев вышел, когда на улице было уже темно.
После целого дня в помещении ему захотелось немного подышать воздухом вечерней Москвы, и Куйбышев быстрым шагом прошел в ближайший сквер, который раскинулся неподалеку от здания суда. Куйбышев сел на одну из свободных скамеек, глубоко вздохнул и закрыл глаза.
На соседней скамейке мирно распивали вино из пластиковых стаканчиков три дамы, одна из которых, самая возрастная, живо напомнила Куйбышеву ту самую смотрительницу вокзального туалета. Она, безусловно, была одета более опрятно и прилично, но полнота, одиночество, усталость от жизни и презрение ко всем людям буквально сквозили из нее. Куйбышеву бы не было до всего этого дела, если бы разговор женщин не был излишне громким, что, вероятно, было связано с количеством уже выпитого и планировавшегося к дальнейшему употреблению алкоголя. Он невольно стал прислушиваться, о чем они говорили и понял, что на соседней лавочке работницы N-ского суда, ругающие на чем свет собственного председателя, который в открытую живет со своей помощницей и еще двумя молодыми судьями.
Внезапно самая юная и симпатичная (Куйбышев не был бы мужчиной, если бы машинально не обратил на это внимание) из дам отделилась от своей компании и подошла к Куйбышеву. – Молодой человек, простите, - необычно игривым голосом обратилась она к нему, - не найдется ли у вас сигаретки. Куйбышев протянул ей закурить. Она затянулась, села рядом с ним на скамейку и неожиданно протянула ему свою руку: - Давайте знакомиться, молодой человек? Меня Таня зовут. Куйбышеву хотелось встать и уйти, но он подумал, что, если он скажет, что он адвокат, женщина не захочет с ним знакомиться и уйдет сама. Поэтому он пожал протянутую ему руку и представился: - Василий Куйбышев, адвокат по уголовным делам. Дама улыбнулась: - Ах вы так? Официально. Ну что же. Татьяна Гладышева, судья N-ского суда. Куйбышев оторопел и не знал, что ему сказать. Гладышева же была, очевидно, пьяна, и ей хотелось поговорить. Ее подруги куда-то испарились, а она уже успела принести на его скамейку бутылку вина и протягивала ему стакан: - Выпейте со мной, Куйбышев, за знакомство. У вас фамилия интересная. Хоть вы и адвокат, но видно, что вы порядочный и не противный как остальные.
Куйбышев машинально выпил. Она налила ему еще. Они чокнулись и снова выпили. Еще через пару стаканов она придвинулась к нему поближе и дыша прямо в лицо сладким ароматом красного вина, спросила: - Куйбышев, а как вы относитесь к одиноким женщинам?
Куйбышев вспомнил привокзальный туалет, доверителя, который так в него верил, гадалку, безнадежное дело, внесенный с последнего гонорара задаток за новую квартиру, поднял глаза к небу и сказал: - К одиноким женщинам я отношусь положительно, Ваша честь.
BY Уголовное дело И.А. Вышегородцева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks.
from in
