Если бы мой дирижер обратился ко мне так же обаятельно, как Юрий Симонов остужает пыл трубача - стоило бы подойти и извиниться. Но не всегда они такие великодушные и отходчивые: на консерваторском вступительном экзамене по специальности мой дирижер припомнил мне оплошность, а еще недостаточную посещаемость - консерваторский оркестр иногда пересекался по времени с уроками в школе. В результате, на правах главы экзаменационной приемной комиссии, он настоял на снижении оценки на балл - вместо 10 баллов я получил 9. Это не помешало поступлению, но осадочек остался.
В консерватории я занимался в другом оркестре, и там была обратная ситуация: однажды на репетицию не пришел солист, и дирижер (тоже, разумеется, другой) попросил меня сесть выше и сыграть сольную партию. О, говорит, чудесно получается, теперь ты будешь играть. А это другая ответственность, невозможность пропустить хоть одну репетицию, и постоянное нахождение на виду у дирижера. Мой педагог надо мной смеялся: "ТЫ ДУРАК? НУ КТО НА ОРКЕСТРЕ ХОРОШО ИГРАЕТ??"
Если бы мой дирижер обратился ко мне так же обаятельно, как Юрий Симонов остужает пыл трубача - стоило бы подойти и извиниться. Но не всегда они такие великодушные и отходчивые: на консерваторском вступительном экзамене по специальности мой дирижер припомнил мне оплошность, а еще недостаточную посещаемость - консерваторский оркестр иногда пересекался по времени с уроками в школе. В результате, на правах главы экзаменационной приемной комиссии, он настоял на снижении оценки на балл - вместо 10 баллов я получил 9. Это не помешало поступлению, но осадочек остался.
В консерватории я занимался в другом оркестре, и там была обратная ситуация: однажды на репетицию не пришел солист, и дирижер (тоже, разумеется, другой) попросил меня сесть выше и сыграть сольную партию. О, говорит, чудесно получается, теперь ты будешь играть. А это другая ответственность, невозможность пропустить хоть одну репетицию, и постоянное нахождение на виду у дирижера. Мой педагог надо мной смеялся: "ТЫ ДУРАК? НУ КТО НА ОРКЕСТРЕ ХОРОШО ИГРАЕТ??"
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from in
