Упадок и “ренессанс” Постоянной палаты третейского суда: вторая половина XX — первая четверть XXI века (1/2)
Постоянная палата третейского суда на протяжении длительного периода своей истории демонстрировала постепенное, но неуклонное сокращение своей практики. Если период до Первой мировой войны характеризовался ростом рассмотренных палатой споров и связанными с этим надеждами на ее глобальную миротворческую роль, то в дальнейшем, после Первой и Второй мировых войн, интерес к деятельности палаты последовательно угасал.
Обобщая данные о делах, находившихся на рассмотрении палаты в разные периоды времени, можно указать, что в период с 1902 по 1914 годы на рассмотрении палаты находилось 15 дел; с 1920 по 1940 годы — восемь дел; с 1945 по 1970 годы — пять дел. По большинству из этих дел палатой были вынесены решения. Примечательно, что в доступных, — по крайней мере, мне, — источниках (сайт Постоянной палатой третейского суда и публикации исследователей) отличаются данные по делам, рассмотренным палатой в разные периоды. Вероятно, имеется некоторая особенность в политике палаты относительно публикации сведений о проходивших через нее делах.
Исследователи Кристин Грей (Великобритания) и Бенедикт Кингсбери (США), рассматривая в целом практику решения межгосударственных споров посредством арбитража, отмечают (в публикации начала 1990-х годов), что “постепенное увеличение числа арбитражных соглашений в девятнадцатом веке, достигшее своей кульминации в процессе реализации Гаагских конвенций 1899 и 1907 годов, сошло на нет”.
Немецкий юрист Ханс-Юрген Шлохауэр в начале 1980-х годов отмечал, что после 1970 года “ни одного дела больше не поступало на рассмотрение палаты”. “Значение палаты снизилось в период между двумя мировыми войнами и стало минимальным после окончания Второй мировой войны, — пишет Шлохауэр. — Причина этого кроется не только в создании новых международных судов и трибуналов, прежде всего, Постоянной палаты международного правосудия и ее преемника, Международного суда ООН, но и в растущем нежелании государств прибегать к арбитражу или судебному урегулированию споров”.
Вместе с тем, управляющие органы палаты и, вероятно, связанная с деятельностью палаты международная среда не были готовы мириться с этими тенденциями и стремились к поиску механизмов, позволяющих расширить полномочия и практику учреждения. Начиная с 1930-х годов постепенно происходило расширение полномочий Постоянной палаты третейского суда, которые стали распространяться не только на споры между государствами, но и на коммерческие и инвестиционные споры, в которых государство было одной из сторон, а также на споры, которые касались исполнения договорных обязательств между сторонами и в которых государство не являлось ни одной из сторон.
Примечательным в этом смысле является дело Радиокорпорации Америки (Radio Corporation of America, RCA) против Китая, которое стало первым рассмотренным палатой спором (находилось на рассмотрении в 1934—1935 годах), сторонами которого были государство и частная корпорация, и первым собственно коммерческим спором. Шлохауэр в связи с этим обращает внимание, что хотя в соответствии с Гаагскими конвенциями (статья 15 конвенции 1899 года и статья 37 конвенции 1907 года) “в рамках палаты могут быть урегулированы только споры между государствами”, однако это “не помешало Административному совету, по запросу, предложить технические возможности палаты для арбитражного разрешения спора между двумя сторонами, из которых только одна является государством”.
Упадок и “ренессанс” Постоянной палаты третейского суда: вторая половина XX — первая четверть XXI века (1/2)
Постоянная палата третейского суда на протяжении длительного периода своей истории демонстрировала постепенное, но неуклонное сокращение своей практики. Если период до Первой мировой войны характеризовался ростом рассмотренных палатой споров и связанными с этим надеждами на ее глобальную миротворческую роль, то в дальнейшем, после Первой и Второй мировых войн, интерес к деятельности палаты последовательно угасал.
Обобщая данные о делах, находившихся на рассмотрении палаты в разные периоды времени, можно указать, что в период с 1902 по 1914 годы на рассмотрении палаты находилось 15 дел; с 1920 по 1940 годы — восемь дел; с 1945 по 1970 годы — пять дел. По большинству из этих дел палатой были вынесены решения. Примечательно, что в доступных, — по крайней мере, мне, — источниках (сайт Постоянной палатой третейского суда и публикации исследователей) отличаются данные по делам, рассмотренным палатой в разные периоды. Вероятно, имеется некоторая особенность в политике палаты относительно публикации сведений о проходивших через нее делах.
Исследователи Кристин Грей (Великобритания) и Бенедикт Кингсбери (США), рассматривая в целом практику решения межгосударственных споров посредством арбитража, отмечают (в публикации начала 1990-х годов), что “постепенное увеличение числа арбитражных соглашений в девятнадцатом веке, достигшее своей кульминации в процессе реализации Гаагских конвенций 1899 и 1907 годов, сошло на нет”.
Немецкий юрист Ханс-Юрген Шлохауэр в начале 1980-х годов отмечал, что после 1970 года “ни одного дела больше не поступало на рассмотрение палаты”. “Значение палаты снизилось в период между двумя мировыми войнами и стало минимальным после окончания Второй мировой войны, — пишет Шлохауэр. — Причина этого кроется не только в создании новых международных судов и трибуналов, прежде всего, Постоянной палаты международного правосудия и ее преемника, Международного суда ООН, но и в растущем нежелании государств прибегать к арбитражу или судебному урегулированию споров”.
Вместе с тем, управляющие органы палаты и, вероятно, связанная с деятельностью палаты международная среда не были готовы мириться с этими тенденциями и стремились к поиску механизмов, позволяющих расширить полномочия и практику учреждения. Начиная с 1930-х годов постепенно происходило расширение полномочий Постоянной палаты третейского суда, которые стали распространяться не только на споры между государствами, но и на коммерческие и инвестиционные споры, в которых государство было одной из сторон, а также на споры, которые касались исполнения договорных обязательств между сторонами и в которых государство не являлось ни одной из сторон.
Примечательным в этом смысле является дело Радиокорпорации Америки (Radio Corporation of America, RCA) против Китая, которое стало первым рассмотренным палатой спором (находилось на рассмотрении в 1934—1935 годах), сторонами которого были государство и частная корпорация, и первым собственно коммерческим спором. Шлохауэр в связи с этим обращает внимание, что хотя в соответствии с Гаагскими конвенциями (статья 15 конвенции 1899 года и статья 37 конвенции 1907 года) “в рамках палаты могут быть урегулированы только споры между государствами”, однако это “не помешало Административному совету, по запросу, предложить технические возможности палаты для арбитражного разрешения спора между двумя сторонами, из которых только одна является государством”.
#Miscellaneous
BY International Labour
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from us
