Одна из тех книг, которую я мучительно читала, принуждая себя дождаться того момента, когда мне станет наконец интересно (не стало), потому что ее многие очень хвалили и вещь, в принципе, знаковая.
Но треть осиленной мною книги — это просто бесконечная череда монотонных мыслей героини о сортах снега. Не в смысле, есть чистый белый и есть сами-знаете-отчего желтый. А в том плане, что она там что-то в этих крупицах пытается рассмотреть, и без химической поддержки сознания даже видит. Но это приблизительно так же странно и путанно, как «Мальчик глотает вселенную» (другая книга, которой я причиняла себе читательский селфхарм).
К чему я это: вероятно, мои проблемы с книгой Хёга это исключительно мои проблемы. Первую экранизацию не смотрела (у меня от этого материала травма), но страшно любопытно, как же они этот текст перенесли в плоскость сериала. Если будет закадровый голос как в книге, то это жульничество. А вот если его не будет и справятся какими-то находчивыми художественными решениями, то уже интересно.
Одна из тех книг, которую я мучительно читала, принуждая себя дождаться того момента, когда мне станет наконец интересно (не стало), потому что ее многие очень хвалили и вещь, в принципе, знаковая.
Но треть осиленной мною книги — это просто бесконечная череда монотонных мыслей героини о сортах снега. Не в смысле, есть чистый белый и есть сами-знаете-отчего желтый. А в том плане, что она там что-то в этих крупицах пытается рассмотреть, и без химической поддержки сознания даже видит. Но это приблизительно так же странно и путанно, как «Мальчик глотает вселенную» (другая книга, которой я причиняла себе читательский селфхарм).
К чему я это: вероятно, мои проблемы с книгой Хёга это исключительно мои проблемы. Первую экранизацию не смотрела (у меня от этого материала травма), но страшно любопытно, как же они этот текст перенесли в плоскость сериала. Если будет закадровый голос как в книге, то это жульничество. А вот если его не будет и справятся какими-то находчивыми художественными решениями, то уже интересно.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from it
