Мирону 6 лет, у него тяжелый, IV уровень ДЦП. Он не ходит, не стоит, самостоятельно не сидит, может держать голову и переворачиваться на живот. Есть нарушение речи, понять его сложно, но Мирон старается говорить и даже учит стихи.
По дому Мирон может ползать. Но у него сильный тонус, ноги напряжены и передвигаться сложно. А еще ему важно, как и всем детям с тяжелыми нарушениями, каждый день стоять. Только стоя правильно работают все системы нашего организма, это профилактика искривления позвоночника и необходимая нагрузка на мышцы.
Для детей, которые не могут стоять сами, есть специальные приспособления – вертикализаторы. Два года назад Мирону выдали опору для стояния от Фонда социального страхования. Это деревянная доска с липучками, которыми нужно закреплять ноги и туловище.
Мирону нужен другой вертикализатор, подходящую модель ему подобрали в службе сопровождения семей ВОРДИ. Это переднеопорный вертикализатор RTX18, размер 2, его стоимость – 183 000 рублей. Накопить на вертикализатор семья Лысенко не может.
Мирону 6 лет, у него тяжелый, IV уровень ДЦП. Он не ходит, не стоит, самостоятельно не сидит, может держать голову и переворачиваться на живот. Есть нарушение речи, понять его сложно, но Мирон старается говорить и даже учит стихи.
По дому Мирон может ползать. Но у него сильный тонус, ноги напряжены и передвигаться сложно. А еще ему важно, как и всем детям с тяжелыми нарушениями, каждый день стоять. Только стоя правильно работают все системы нашего организма, это профилактика искривления позвоночника и необходимая нагрузка на мышцы.
Для детей, которые не могут стоять сами, есть специальные приспособления – вертикализаторы. Два года назад Мирону выдали опору для стояния от Фонда социального страхования. Это деревянная доска с липучками, которыми нужно закреплять ноги и туловище.
Мирону нужен другой вертикализатор, подходящую модель ему подобрали в службе сопровождения семей ВОРДИ. Это переднеопорный вертикализатор RTX18, размер 2, его стоимость – 183 000 рублей. Накопить на вертикализатор семья Лысенко не может.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from it
