Моральная крыса

Вклинюсь в обмен репликами между Василом и Пожарским. Началось всё с того, что Михаил вступился за Поднебесного, затем Васил раскритиковал пост Пожарского, а потом Михаил написал свой ответ. Именно последний пост привлёк моё внимание, а конкретно — тезис Михаила о том, что для «коммунистов» было бы последовательно выступать за «перераспределение секса». В обоснование этого Михаил ссылается на аргумент ретроспективного порабощения Нозика. Михаил развивает эту идею таким образом, что раз «коммунисты» выступают за перераспределение денег (овеществлённый труд), чтобы удовлетворить чьи-то потребности, то можно перераспределять и секс как ещё одну форму физической активности, удовлетворяющей потребности. В этом году у меня должна выйти статья об аргументе ретроспективного порабощения, так что коротко перескажу пару тезисов оттуда, чтобы пояснить, что не так с рассуждением Михаила.

Принуждение к сексу — это покушение на нашу телесную автономию или самопринадлежность. Для того, чтобы ограничить «перераспределение секса», нам достаточно признать, что люди обладают правом самопринадлежности. Но ничто не мешает «коммунистам» согласиться с этим правом. Как отмечал Джеральд Коэн, марксисты использовали самопринадлежность задолго до того, как Нозик вообще родился. Просто самопринадлежность сама по себе не отвечает на вопрос о том, каким должно быть распределение внетелесных ресурсов, и ничто не мешает нам ответить, что оно должно быть эгалитарным. В таком случае перераспределение любых внешних ресурсов (денег, жилья, еды и т.д.) будет допустимо, но «перераспределение секса» нарушает права самопринадлежности и потому запрещено.

Этот вывод остаётся верным, даже если мы принимаем либертарианскую трактовку самопринадлежности, но ничто не заставляет нас её принимать. Мы могли бы предпочесть леволиберальную «самопринадлежность контроля», которая оставляет людям исключительное право распоряжаться своим телом, но не право монетизировать его. Самопринадлежность — это право собственности, а эти права концептуально разложимы. Мы можем иметь отдельно права распоряжаться объектом и использовать его для заработка. И чтобы исключить «перераспределение секса» нам достаточно прав контроля без прав на доход.

Но можно зайти ещё дальше и утверждать, что нам вообще не нужна самопринадлежность, чтобы защитить нашу телесную автономию. Обычно ценность самопринадлежности иллюстрируют принудительным перераспределением глаз. Допустим, вы живёте в обществе, где у половины людей нет глаз, а у второй их два. Как можно подумать, эгалитаризм требует принудительно пересадить половину глаз от зрячей половины к слепой, но это звучит довольно жутко. Однако это так, потому что глаза — важная часть нашего физического благополучия. Каспер Липперт-Расмуссен в своей статье Against Self-Ownership предлагает представить, что у всех людей на плече есть дополнительная нефункциональная пара глаз, которую можно пересадить слепым без вреда для донора. Будет ли настолько же жутко перераспределение этих нефункциональных глаз? Очевидно, нет.

Принуждение к сексу недопустимо, потому что оно покушается на важное благо — телесную целостность. Но нет никакого блага, которое нарушалось бы принудительным перераспределением денег и других внетелесных ресурсов. Напротив, деньги не составляют неотъемлемое человеческое благо и не являются овеществлением труда, это всего лишь продукт наших социальных отношений и конвенций. Труд не сам собой превращается в циферки в банковском приложении или цветные бумажки; это превращение опосредованно системой социальных институтов. Цель этих институтов — расширение нашей автономии, и в том, что касается наших тел, это органично перетекает в требования телесной целостности. Но когда речь заходит о внетелесных ресурсах, то их распределение — просто инструментальный вопрос, где целью является содействие более широкой автономии для всех. Ошибка либертарианцев в том, что они произвольно приравнивают ценность внетелесных ресурсов к ценности наших тел, хотя она очевидно несопоставима. Украсть у человека копейку не столь проблематично, как украсть почку.

www.group-telegram.com/it/MoralRat.com/260

3.1K viewsedited  Apr 17, 2024 at 19:11

Вклинюсь в обмен репликами между Василом и Пожарским. Началось всё с того, что Михаил вступился за Поднебесного, затем Васил раскритиковал пост Пожарского, а потом Михаил написал свой ответ. Именно последний пост привлёк моё внимание, а конкретно — тезис Михаила о том, что для «коммунистов» было бы последовательно выступать за «перераспределение секса». В обоснование этого Михаил ссылается на аргумент ретроспективного порабощения Нозика. Михаил развивает эту идею таким образом, что раз «коммунисты» выступают за перераспределение денег (овеществлённый труд), чтобы удовлетворить чьи-то потребности, то можно перераспределять и секс как ещё одну форму физической активности, удовлетворяющей потребности. В этом году у меня должна выйти статья об аргументе ретроспективного порабощения, так что коротко перескажу пару тезисов оттуда, чтобы пояснить, что не так с рассуждением Михаила.

Принуждение к сексу — это покушение на нашу телесную автономию или самопринадлежность. Для того, чтобы ограничить «перераспределение секса», нам достаточно признать, что люди обладают правом самопринадлежности. Но ничто не мешает «коммунистам» согласиться с этим правом. Как отмечал Джеральд Коэн, марксисты использовали самопринадлежность задолго до того, как Нозик вообще родился. Просто самопринадлежность сама по себе не отвечает на вопрос о том, каким должно быть распределение внетелесных ресурсов, и ничто не мешает нам ответить, что оно должно быть эгалитарным. В таком случае перераспределение любых внешних ресурсов (денег, жилья, еды и т.д.) будет допустимо, но «перераспределение секса» нарушает права самопринадлежности и потому запрещено.

Этот вывод остаётся верным, даже если мы принимаем либертарианскую трактовку самопринадлежности, но ничто не заставляет нас её принимать. Мы могли бы предпочесть леволиберальную «самопринадлежность контроля», которая оставляет людям исключительное право распоряжаться своим телом, но не право монетизировать его. Самопринадлежность — это право собственности, а эти права концептуально разложимы. Мы можем иметь отдельно права распоряжаться объектом и использовать его для заработка. И чтобы исключить «перераспределение секса» нам достаточно прав контроля без прав на доход.

Но можно зайти ещё дальше и утверждать, что нам вообще не нужна самопринадлежность, чтобы защитить нашу телесную автономию. Обычно ценность самопринадлежности иллюстрируют принудительным перераспределением глаз. Допустим, вы живёте в обществе, где у половины людей нет глаз, а у второй их два. Как можно подумать, эгалитаризм требует принудительно пересадить половину глаз от зрячей половины к слепой, но это звучит довольно жутко. Однако это так, потому что глаза — важная часть нашего физического благополучия. Каспер Липперт-Расмуссен в своей статье Against Self-Ownership предлагает представить, что у всех людей на плече есть дополнительная нефункциональная пара глаз, которую можно пересадить слепым без вреда для донора. Будет ли настолько же жутко перераспределение этих нефункциональных глаз? Очевидно, нет.

Принуждение к сексу недопустимо, потому что оно покушается на важное благо — телесную целостность. Но нет никакого блага, которое нарушалось бы принудительным перераспределением денег и других внетелесных ресурсов. Напротив, деньги не составляют неотъемлемое человеческое благо и не являются овеществлением труда, это всего лишь продукт наших социальных отношений и конвенций. Труд не сам собой превращается в циферки в банковском приложении или цветные бумажки; это превращение опосредованно системой социальных институтов. Цель этих институтов — расширение нашей автономии, и в том, что касается наших тел, это органично перетекает в требования телесной целостности. Но когда речь заходит о внетелесных ресурсах, то их распределение — просто инструментальный вопрос, где целью является содействие более широкой автономии для всех. Ошибка либертарианцев в том, что они произвольно приравнивают ценность внетелесных ресурсов к ценности наших тел, хотя она очевидно несопоставима. Украсть у человека копейку не столь проблематично, как украсть почку.

BY Моральная крыса