Оказалось, что память у трансформеров находится в feed-forward части, а точнее в последнем слое некоторых MLP. При этом все факты можно довольно легко изменять без вреда для остальных знаний и навыков модели.
Авторы придумали хитрый способ как определить место внутри модели, связанное с отдельной ассоциацией. Для этого они берут текст нужного факта, зашумляют эмбеддинги его токенов и смотрят какой фрагмент модели наиболее подвержен влиянию такого искажения — всегда оказывается, что это один из feed-forward слоёв.
А для подмены факта необходимо внести небольшие изменения в выходную матрицу найденного MLP (rank-one modification), основываясь на желаемом аутпуте для этого слоя. Такой подход работает надёжнее, чем файнтюнинг, ведь если долго учить GPT тексту «Лувр находится в Париже» — то она может начать говорить, что и Статуя Свободы, и Кремль, и вообще всё остальное тоже находится в Париже.
Авторы смогли запихнуть десятки тысяч фактов из Wikidata внутрь GPT-J и подготовили демо, где можно наблюдать за внутренним «развитием» ассоциаций в модели от слоя к слою.
Оказалось, что память у трансформеров находится в feed-forward части, а точнее в последнем слое некоторых MLP. При этом все факты можно довольно легко изменять без вреда для остальных знаний и навыков модели.
Авторы придумали хитрый способ как определить место внутри модели, связанное с отдельной ассоциацией. Для этого они берут текст нужного факта, зашумляют эмбеддинги его токенов и смотрят какой фрагмент модели наиболее подвержен влиянию такого искажения — всегда оказывается, что это один из feed-forward слоёв.
А для подмены факта необходимо внести небольшие изменения в выходную матрицу найденного MLP (rank-one modification), основываясь на желаемом аутпуте для этого слоя. Такой подход работает надёжнее, чем файнтюнинг, ведь если долго учить GPT тексту «Лувр находится в Париже» — то она может начать говорить, что и Статуя Свободы, и Кремль, и вообще всё остальное тоже находится в Париже.
Авторы смогли запихнуть десятки тысяч фактов из Wikidata внутрь GPT-J и подготовили демо, где можно наблюдать за внутренним «развитием» ассоциаций в модели от слоя к слою.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from it
