Российский концерн "Сибур" совместно с китайским Sinopec и нашим «КазМунайГаз» реализуют грандиозный проект «Полиэтилен» в Атырауской области. Башкирская содовая заходит с заводом в Павлодаре. Химическая промышленность встает с колен и остро нужны кадры.
Чудесная новость об открытии филиала Российского химико-технического университета имени Менделеева в Таразе - как раз кстати. Курирует филиал - "Казфосфат", долю в котором год назад приобрел российский бизнесмен и бывший соучредитель "Еврохим" - Дмитрий Стержнев.
А это означает еще и то, что продукция "Казфосфата" подтянется по качеству до российского.
Союз химических промышленников поднимает вопрос о производстве в области углехимии. При таких колоссальных запасах угля в Казахстане просто должны появиться целые углехимические кластеры. И они обязательно появятся рано или поздно.
Боюсь, что одной Менделеевки будет мало для того, чтобы обеспечивать всю химическую промышленность спецами, но начало положено.
Российский концерн "Сибур" совместно с китайским Sinopec и нашим «КазМунайГаз» реализуют грандиозный проект «Полиэтилен» в Атырауской области. Башкирская содовая заходит с заводом в Павлодаре. Химическая промышленность встает с колен и остро нужны кадры.
Чудесная новость об открытии филиала Российского химико-технического университета имени Менделеева в Таразе - как раз кстати. Курирует филиал - "Казфосфат", долю в котором год назад приобрел российский бизнесмен и бывший соучредитель "Еврохим" - Дмитрий Стержнев.
А это означает еще и то, что продукция "Казфосфата" подтянется по качеству до российского.
Союз химических промышленников поднимает вопрос о производстве в области углехимии. При таких колоссальных запасах угля в Казахстане просто должны появиться целые углехимические кластеры. И они обязательно появятся рано или поздно.
Боюсь, что одной Менделеевки будет мало для того, чтобы обеспечивать всю химическую промышленность спецами, но начало положено.
BY ATAKA
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from it
